«У меня был в Гатчине один настоящий друг – содержатель панорамы и зверинца, со входом в тридцать коп. для взрослых и пятнадцать коп. для детей и солдат…»
Всю свою сознательную жизнь Толик – уроженец города Веревкина был влюблен в Раису. Но на признания в любви девушка не отвечала. Чтобы завоевать сердце прекрасной одноклассницы Анатолий разбогател и через несколько лет вернулся в родной город. И с ужасом узнал, что любимая женщина изменилась, причем не в лучшую сторону…
«Было время, когда незабвенный Антон Павлович Чехов писал свои карикатуры на русскую действительность. Но действительность не познала смехотворности своего изображения и приняла чеховские шаржи за примерные „правила жизни“. И теперь мы благополучно дожили до того, что действительность представляет карикатуру на рассказы Чехова…»
«Прочтя вчера новые утешительные известия из Константинополя, я поспешил к Фанкони. У меня была тайная мысль порадовать моего приятеля Павла Крокодилуса, убежденного младотурка, который обыкновенно выпивал в это время свою чашку кофе. Но каково было мое удивление, когда я увидел его на обычном месте бледным, осунувшимся, со следами слез на лице. Сигара его потухла. Даже бородка куда-то исчезла…»
14 февраля 1909 г. Воровский резко критиковал выступление Столыпина а думе, указывая, что тот старается «обосновать» отличие «хорошей» провокации от «скверной.» «Как ни крутить, – провокация остается провокацией», – писал Воровский («Одесское обозрение. Из записной книжки публициста»).
«В семье, как известно, не без урода, а если нет настоящего, подличного урода, то имеется enfant terrible, который любого урода за пояс заткнет. Таким enfant terrible кадетского идеализма явился г. А. Васильев, выступивший в № 796 „Слова“ со своеобразным покаянным признанием…»
Поводом для написания фельетона явились события в Чехии, связанные с экспансией Австрии в Боснии и Герцеговине и совпавшие с 60-летием правления императора Франца-Иосифа. Чешские патриоты сорвали проведение юбилейных торжеств. Сильные волнения произошли в Праге. Чехи срывали с домов австрийские флаги и портреты Франца-Иосифа, напали на офицерское собрание. Обеспокоенные усилившимся...
«В Государственной думе есть две интересные фигуры – интересные своей эволюцией, и, так сказать, закономерностью этой эволюции. Одна фигура – это Вл. Бобринский. Другая – Маклаков. Бобринский родился титулованным барином и тульским помещиком. Поэтому он, естественно, пошел, по примеру предков, на военную службу…»
«Если когда-либо гг. интендантам случалось смеяться так, чтобы животики подводило, так это при чтении отчета о заседании думы 13 апреля. Интендантское ведомство предстало в этот день на суд думы, а настроение этого суда было таково, словно на здании Таврического дворца написано не „Государственная дума“, а „Вода и восточные сладости“…»
«Киевское общество грамотности окончательно закрыто и признано „революционным“. Этим, конечно, никого не удивишь в России, ибо не одно общество грамотности подверглось уже столь трагической участи. Однако, желая знать те соображения, которыми руководились в данном случае, я поспешил интервьюировать некое „влиятельное“ лицо…»
«Хороший пример заразителен, на этом основана, в конце концов, вся практическая педагогия. Только педагоги называют это „законами подражания“, а простые смертные – обезьянничаньем…»
«На днях прочел я в „Слове“ такую весть: „Октябристы и правые поднесли громадные букеты роз супругам – председателя Государственной думы Хомякова, его товарища, барона Мейендорфа, и другого товарища – князя Волконского. Г-жа Хомякова и бар. Мейендорф получили „красные“, а кн. Волконская – ‘белые розы’“. И сразу передо мною встала наяву добрая, старая картина войны Белой и Алой роз в доброе, старое...
Этим «прощальным» фельетоном Фавна завершается публикация на страницах «Одесского обозрения» его цикла «В кривом зеркале». Фавн «распрощался» с читателем, однако из газеты не ушел, и вскоре его фельетоны, на сей раз за подписью «Кентавр», снова появились на страницах «Одесского обозрения».
Поводом для фельетона явилось письмо Иванчиной-Писаревой, напечатанное 25 ноября 1908 г. в «Одесском обозрении», в котором актриса выражала возмущение тем, что антрепренер М. Багров дважды оштрафовал ее в размере месячного оклада – первый раз за то, что она в течение 12 дней отсутствовала из-за смерти близкого ей человека, второй раз – по болезни.
Фельетон написан в связи с возвращением делегации членов Государственной думы из Англии и беседой главы делегации Н. А. Хомякова с корреспондентами столичных газет.
Поводом для его написания явились прения в Государственной думе. Во время декабрьских боев в Москве на Красной Пресне в 1905 г. царская артиллерия повредила здания кафешантана и оперетки, расположенных на территории зоологического сада. 20 октября 1908 г. видный деятель кадетской партии и крупнейший землевладелец князь С. Д. Урусов выступил в Государственной думе с законопроектом об отпуске...
«Говоря по совести, Одесса никогда не имела репутации интеллигентного города. Торговые интересы здесь всегда подавляли интересы умственные и эстетические. Интеллигентом в Одессе является всякий, кто носит котелок вместо картуза, поэтому интеллигентов у нас слишком много, поэтому Одесса не интеллигентный город. Эстетика у нас понимается исключительно в смысле перенимания вычурностей заграничной моды...
В основу фельетона положены сообщения корреспондентов газеты «Русское слово» от 17 июня 1909 г., в которых приводились высказывания об октябристах представителей общественности Риги, Вологды, Ростова в связи с предстоявшим съездом партии октябристов. В газете говорилось, что в Риге «Союз 17 октября», насчитывавший 1000 человек, «расползся». В Вологде оказался лишь один октябрист – А. В. Рождественский.
«В июльской книжке „Образования“ помещены очерки г. Бернштама „В огне защиты“. Между прочим, приводит он рассказ, как носовой платок спас жизнь четырех обвиняемых, представших перед судом…»
Поводом к фельетону явилось выступление товарища городского головы В. И. Масленникова на заседании городской управы, где он высказался против постановки на сцене городского театра таких фривольных зрелищ, какие демонстрировал «Театр сильных ощущений». 11 июня 1909 г. «Одесское обозрение» за подписью «П. О.» в разделе «Если бы „Петербургский театр смеха и острых ощущений“ не приехал вслед за „Кривым...
«Только для мужчин. Из Петербурга сообщают сенсационную весть: „Консилиум видных специалистов, исследовав депутата В. Пуришкевича, нашел, что его болезненная раздражительность объясняется геморроем!!“ Вот, наконец, решение загадки!..»
«Когда благородный рыцарь дон Педро Аркадио де Фиеско был еще губернатором Саратовии, его жизнь текла мирно и счастливо. Но слава о его талантах шла широко, и скоро он достиг высоких почестей. Он стал первым министром в своем отечестве. И задумал дон Педро строить великое здание – мавзолей свободы (не подрумяненной, а пылающей настоящим румянцем)…»