«Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души…»
«…Отец мой сказывал, помню, что в Янине девушки и на улицу не выходят, и причащаются ночью, а днем и в церковь даже не ходят, чтобы не видали их мужчины, а разврату, говорят, там много. У нас не так: гулять и плясать, и говорить можно, и смеяться; знай только честь свою храни… А не сохранишь честь, – либо убьют, либо всю жизнь будет стыд…»
Интерпретация на букву «Х». Из цикла Азбука 18+. Философская эротика от заматерелого циника.«…Запасов хамства на земле гораздо больше, чем запасов газа или нефти».
Впервые напечатано в газете «Нижегородский листок», 1896, номер 148, 31 мая, под заглавием «Хан и его сын (Крымская легенда)». Рассказ написан в 1895 году. Дата написания «1896», под которой рассказ печатался в собраниях сочинений, изданных товариществом «Знание», исправлена М.Горьким на «1895» при подготовке издания своих сочинений в 1923 году. Рассказ включался во все собрания сочинений. Печатается по тексту,...
«Это было в далекие-далекие времена, когда и Машук и Бештау, и весь этот край вплоть до дальних снеговых кряжей принадлежали хану Аббасу. Был Аббас стар и силен, храбр и мудр. И все Аббаса уважали, потому что все Аббаса боялись…»
«… – Ах, боже мой, – шепнул Тугай и заторопился. Он огляделся кругом и прежде всего взял со стола очки и надел их. Но теперь они мало изменили князя. Глаза его косили, как у Хана на полотне, и белел в них лишь легкий огонь отчаянной созревшей мысли. …»
«Граф Ростопчин будет известен в истории, как Ростопчин 1812-го года, Ростопчин Москвы, Ростопчин пожарный: нечто в роде патриотического Эрострата, озарившего имя свое заревом пожара; но место, занятое в истории нашим Эростратом, почетнее места отведенного Ефезскому…»
Харон – владелец частной Усыпальницы. Только усыпляют там не кошечек и собачек, а людей – стариков, которые не нужны никому, а в первую очередь – своим детям. Но никто и не догадывается о том, что любая встреча с ним может закончиться трагедией, ведь помимо Усыпальницы Харон уже шесть тысяч лет продолжает выполнять свою основную работу – перевозить души умерших через реку забвения.
«На балконе, в ящике для цветов, дрались воробьи. Он стоял, прижав ноющий лоб к стеклине. Руки упирались в нагретый солнцем подоконник. Минуту назад он отбросил костыли, как не нужные больше весла…»
«Много лет назад, когда в Шпессарте дороги были еще плохи и не так людны, как теперь, через Шпессартский лес шли два молодых парня. Одному было лет восемнадцать; он был механиком. Другой, золотых дел мастер, по виду едва мог сойти за шестнадцатилетнего. На этот раз он совершал первое свое путешествие по свету…»
Тьма в предрассветное время царит не потому, что Солнца нет, а потому, что оно ещё не взошло. Когда же оно взойдёт, мрак нынешнего века рассеется и вскроется каждое доброе устремление и каждое злое. Всё будет расставлено по своим местам: неправильное приложится к неправильному, а правильное – к правильному, что-то останется, а иное будет изничтожено и стёрто. Хатуахвар – это собрание священных текстов...
«Одна прехорошенькая двадцатидвухлетняя лавочница с улицы Сент-Оноре, пухленькая, упитанная, цветущая и необыкновенно аппетитная, была не лишена бойкости, смекалки и живейшего пристрастия к запретным – согласно суровым законам супружества – удовольствиям. Вот уже год, как она подыскала двоих помощников своему старому некрасивому мужу. Тот не только был ей противен, но к тому же редко и плохо исполнял...
Производитель:
Продолжение Жизни
Дата выхода: июль 2008
«… Всякая женщина, мило постукивающая своими тоненькими каблучками по тротуарным плитам, очень напоминает мне ручную гранату в спокойном состоянии: идет, мило улыбается знакомым, лицо кроткое, безмятежное, наружность уютная, безопасная, славная такая; хочется обнять эту женщину за талию, поцеловать в розовые полуоткрытые губки и прошептать на ушко: «Ах, если бы ты была моей, птичка моя ты райская». Можно...
«На утёсе, омываемом беспокойными волнами Понта, лежат груды камня, зияют глубокие ямы и возвышается полуразрушенная стена, массивностью своей напоминающая постройки мифических циклопов, – вот всё, что осталось от Херсонеса Таврического – города, в который, по словам Страбона, „многие цари посылали детей своих ради воспитания духа и в котором риторы и мудрецы всегда были почётными гостями“…»
Когда-то херувимов считали символами действий Бога. Позже –песнословящими духами.Нынешние представления о многокрылых и многоликих херувимах путаны и дают простор воображению.Оставляя крылья небесам, посмотрим на земные лики.Четыре лика – вопрошающий, бунтующий, зовущий и смиренный. Трое мужчин и женщина – вестники силы, способной возвести земной престол справедливости.
Опубликован в день приезда Николая II в Одессу. Фельетон «Хилая роза» – последнее выступление Воровского на страницах «Одесского обозрения». После приказа градоначальника (см. прим. к фельетону «В кривом зеркале», № 81) издатель «Одесского обозрения» особенно старался не обострять отношений с властями. 11 октября 1909 г., вопреки воле Воровского и других членов редколлегии, он напечатал портрет Николая II...
Калейдоскоп картинок из придворной жизни времен позднего Петра. Блестящий камергер-сутенер Виллим де Монэ, и его не очень-то удачливая тень, вечный номер два, доппельгангер Дивы, обреченный все-таки однажды занять место своего хозяина. Предупреждение – нетрадиционные отношения, историческая вампука, стольники, спальники, рукомойники, подстаканники и набалдашники… Книга содержит нецензурную брань.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.