Даже самый лучший план действует лишь до начала его осуществления. Эту мудрость в очередной раз ощутил на себе Максим Рудов (он же Сакурай Синдзи), распланировавший свою жизнь до совершеннолетия. Но вот счастливая случайность – и наш герой оказывается в центре набирающей ход горной лавины событий. Взаимоотношения с аристократами, проблемы с конкурентами, начинающаяся война с боссом одной из преступных гильдий… А еще школа, друзья и люди, зависящие от него. Уже сброшена маска обычного японского...
Даже самый лучший план действует лишь до начала его осуществления. Эту мудрость в очередной раз ощутил на себе Максим Рудов (он же Сакурай Синдзи), распланировавший свою жизнь до совершеннолетия. Но вот счастливая случайность – и наш герой оказывается в центре набирающей ход горной лавины событий. Взаимоотношения с аристократами, проблемы с конкурентами, начинающаяся война с боссом одной из преступных гильдий… А еще школа, друзья и люди, зависящие от него. Уже сброшена маска обычного японского школьника, маска бойца ранга Ученик для все большего числа окружающих не в состоянии скрыть реальную (или почти реальную) силу героя, маска вора-виртуоза Токийского Карлика становится все более неудобной. И приходится прилагать все большие усилия для того, чтобы не слетела маска, прикрывающая лицо Патриарха. Но Макс не зря стал самым молодым ведьмаком ранга Абсолют. Да, ни один план не выдержал столкновения с реальностью, но цель осталась неизменной. Как и девиз ведьмаков: «Во Славу мою, во Имя мое».
”В какой-то момент наши слова, наши мысли о культуре и литературе, русской и мировой, эти бесконечные цитирования, эти попытки понимания — стали требовать выхода; пора было переносить наши разговоры на бумагу. Договорились писать диалоги. Не эссе, не очерки, а именно диалоги — про всё на свете, что кажется нужным, важным. И вот, прихлебывая чай с чабрецом, мы всё перебирали, голова к голове, строили сценарии,...
Каждое здание в Петербурге угодило в историю – большую, общегосударственную или малую, историю жизни и быта рядовых горожан. В одном доме располагалась локальная типография, в другом – спиритический салон, а в третьем был трактир, где Некрасов когда-то ожидал свою возлюбленную. "За фасадом: 25 писем о Петербурге и его жителях" – больше, чем книга про архитектуру. Это сборник историй о том, какой была жизнь...
Оставить комментарий