С 28 ноября по 2 декабря вы можете купить любую из этих книг по цене, которую предложите сами!* Оцените труд автора и издательства по достоинству! Торопитесь, так как некоторые книги мы можем продать только в ограниченном количестве!
*просим отнестись с пониманием, что для большинства книг установлена минимальная цена для покрытия наших транзакционных издержек
«Десяти лет от роду я полюбил женщину по имени Галина Аполлоновна. Фамилия ее была Рубцова. Муж ее, офицер, уехал на японскую войну и вернулся в октябре тысяча девятьсот пятого года. Он привез с собой много сундуков. В этих сундуках были китайские вещи: ширмы, драгоценное оружие, всего тридцать пудов. Кузьма говорил нам, что Рубцов купил эти вещи на деньги, которые он нажил на военной службе в инженерном...
«…Блондинки. Хитрые и загадочные, они заходят в мою душу на восхитительных кораблях. Не на катерах каких-нибудь, кромсая с рёвом морскую гладь и создавая пену, исчезая так же молниеносно, как и появились, а именно на кораблях. На старых, восхитительных фрегатах. Величественно и надолго. Первая блондинка посетила в конце восьмидесятых. Мне было тогда двенадцать лет. Я ждал её вечерами. Я сидел у телевизора и...
«В еженедельном журнале, в повести молодого беллетриста я вычитал следующее: «Как хороши бывают предрассветные часы, когда вся природа готовится отойти ко сну, когда поля одеваются белой пеленой тумана и усталые, и истомившиеся за день крестьяне гонят свои стада лошадей и других животных на покрытые изумрудной зеленью пастбища под ласковые лучи утреннего солнца. В такие тихие закатные часы мне хочется...
«…Я хотел сказать только то, что для доброй жизни необходим известный порядок добрых поступков; что если стремление к доброй жизни серьезно в человеке, то оно неизбежно примет один известный порядок; и что в этом порядке первой добродетелью, над которой будет работать человек, будет воздержание, самообладание. Стремясь же к воздержанию, человек неизбежно будет следовать тоже одному известному порядку, и...
Красавица русалка обернулась ко мне, задорно глянула в глаза и с разбегу нырнула в море огоньков. Увидев это, я просто упал в мерцающее покрывало с отчаянным криком. В голове роем понеслись спутанные, яркие, невиданные доселе эмоции. Через руки, ноги, через каждую частичку тела, как по проводам заструилась энергия. Я словно заряжался силой природы. Сила была великая, могущественная и, куда ее применить, не...
«Рассказ мой начинается с того самого момента, как Марья Сергеевна дала пощечину своему супругу Алексею Трофимовичу. Вслед затем она упала в кресло, взвизгнула, захохотала, заплакала, заболтала ногами и вообще проделала все то, что прилично проделать благовоспитанной даме, чувства которой оскорблены до необходимости впасть в истерику…»
«Дело происходило двадцать пять лет назад в захолустнейшем уральском городке З., составляющем центр большого горнозаводского округа. Благодаря последнему обстоятельству, в нем жила пропасть служилого народа: управителей, смотрителей, надзирателей, бухгалтеров, письмоводителей, помощников их, наконец, просто писцов…»
«Быть может, потому, что из всех московских гимназий я не был только в одной – в первой. Я, могу сказать, гонялся за наукой по всей Москве. Каких, каких путешествий я не предпринимал в поисках знаний!..»
«…Рассказ написан на материале наблюдений Успенского в Москве, где он жил в течение 1862–1863 годов. В своей автобиографии Успенский помечает: «Жил я у одной madame, где были швеи. Один из рассказов касался этого времени». Началом творческого замысла этого произведения надо считать декабрь 1863 года (очерк «Ночью», из второй части которого писатель и создал настоящий рассказ, появился в январской книжке...
«– Ты там что ни говори, мой милый, – заплетающимся языком ораторствовал Коко Вельяшев, видимо усердно вкусивший от яств и в особенности питей, остатками которых в изобилии был уставлен стол отдельного кабинета одного из шикарных французских ресторанов, обращаясь к находившемуся тоже в сильном подпитии Сержу Бетрищеву, – а тебе до меня, Поля и Пьера далеко, ты перед нами, извини… младенец, далеко не...
«Это случилось в Москве. Мне только что минуло семнадцать лет – возраст, в котором жизнь литератора представляется торжественным путем к славе, усыпанным розами и лаврами. Вступить на этот путь казалось мне верхом счастья, доступного смертному…»
«Товарищи! Вот, наконец, вам великолепно удалось показать самим себе и всей России, – а может быть, всему миру, – что день свободного, дружного труда есть в то же время день прекрасного праздника…»
«Я стоял в Театральном переулке, перед домом, в котором жил когда-то. „Наш“ балкон был на третьем этаже. Кажется, что и тогда перила были зеленые. С этого балкона, перегибаясь через перила, мы смотрели вниз, на балкон второго этажа, увитый зеленью. Там сидели дамы – итальянки; и я помню фамилию: Манцони…»
«…Так, по-вашему – скажут, может быть, нам нужно давать детям читать повести, писанные для взрослых? По-нашему, ответим мы, не нужно вовсе читать ребенку повести. Предмет всякой повести – явления мира, совершенно недоступного для детского ума, потому что явления эти так сложны, что не могут быть понятны для этого только еще вполовину сформировавшегося существа. Весь организм ребенка обращен к феноменам...
«Станция Мценск. Чемодан в одну руку, портплед в другую и на платформу. Поезд взвизгнул и укатил, а я остался. Скамейка с веселым соседом-скорняком, свечи на столике, недопитый чай, скептический разговор с наборщиком в коридоре и уютная ночная печаль за окном – где все это?..»
«Киркою рудокопный гном Согласных хрусты рушит в томы… Я – стилистический прием, Языковые идиомы! Я – хрустом тухнущая пещь, — Пеку прием: стихи – в начинку; Давно поломанная вещь, Давно пора меня в починку…»
Кино, написанное прозой? А, может, проза, смонтированная как хорошее кино? Что здесь сильнее и прекрасней? Непросто разобраться, как и в отношениях двух девушек из повести Марии Герасимовой «Сестры». Автор юн, и его новую реальность воспринимаешь особенно остро, потому что пишет Герасимова болью и сердцем, впервые, как если бы ничего не было раньше.Книга – победитель конкурса «Словарный запас» проекта «Том...
«Я приехал в Одессу, как в последнее сосредоточье русской культуры и умственной жизни. Приехав, естественно, простудился, пролежал две недели и, выйдя в первый раз, стал свидетелем такого происшествия…»
Честертон был не только автором серии великолепных детективов, главный герой которых – католический священник отец Браун, но и прекрасным эссеистом. В своих великолепных эссе Честертон непостижимым образом перескакивает с предмета на предмет, сочетая легкость с мудростью.
Производитель:
Астрель/АСТ
Дата выхода: ноябрь 2010