«С Ричардом Кроули, который долго оставался для меня загадкой, я познакомился на нашем прославленном исследовательском судне «Витязь». Как всегда в марте, небо над Тихим океаном хмурилось. Солнце, воспетое фейерверком красок на полотнах Гогена, проглядывало лишь изредка, и трудно было поверить, что где-то здесь, в Океании, на самом деле существуют сказочные по красоте и пышности острова. Впереди по курсу...
«…На «рю Дарю» слишком хорошо поют. Слишком! Ах, знаю, чего вы от меня ждете: начну сейчас вспоминать деревенскую церквушку на родине, да как я туда к Светлой заутрени ходил, да как талой землей пахло, а народ, в это время, со свечечками… Но у меня никаких подобных воспоминаний нет. В деревне я ранней весной не бывал, в церковь меня в детстве не водили, только в гимназии, в гимназическую; а там какая уж...
«Старомодный сад раскинулся в самой середине патриархального Кента. Такого сада не одобрил бы ни один современный садовник, но, тем не менее, это сад благовонный и красивый и очень любимый его обладателем, который находится далеко за морем, пытаясь поправить состояние в австралийских золотых приисках, и вспоминает со многими тайными вздохами об этой единственной зеленой долине, которую он может...
Эпоха правления Ивана Третьего. Великий князь московский Иван Васильевич собирает русские земли, присоединяя их к своему княжеству. Он привлекает в Москву иностранных специалистов, строит Кремль и общается с московскими умниками, с которыми хочет расправиться Церковь.
Рассказ «Добрая душа», как и рассказ «Годовщина», связан с воспоминаниями Салтыкова о вятской ссылке, с ее двадцатой годовщиной. Образ героини рассказа – Анны Марковны Главщиковой восходит к одной из вятских знакомых Салтыкова. Ранее она была выведена в «Губернских очерках» под именем Пелагеи Ивановны.
«Один человек выкрал себе жену, и ушел он с ней на Амноку рыбачить. И жили на Амноке. Пока муж был здоров, все шло хорошо, потому что они любили друг друга. Другой раз нет рыбы, – ну, покрепче прижмутся друг к другу, чтобы меньше есть хотелось, и уснут. Но простудился раз муж на реке и свалился. Тогда плохо пришлось им: нет рыбы, нет чумизы, нет денег знахаря позвать…»
Однажды в густом, полном загадок лесу, проснулся воин. В заржавевших доспехах и с затупившимся мечом ему предстоит спасти пропавшее из мира солнце. Достичь цели не так просто, когда дороги запутаны, путь неясен, а магический лес и все его обитатели стремятся сбить тебя с толку. Сможет ли воин выбрать правильный путь и выяснить, кто друг, а кто враг? Поймет ли он, что для победы заржавевшего меча...
Легче в жизни через шторм проблем идти не одному, Если тот, кто важен, просто скажет: «Я с тобой, чтоб не случилось. Мы пройдем любую тьму, Ночь и шторм закончатся. Увидим, как рассвет на небе утреннем запляшет».
«Урядник Синдяков входит в кабинет станового пристава и мрачным басом докладывает: – Карпей Тихоныч кончаются-с. Становой пристав Миловидов, шершавый и юркий блондин, с негодованием повертывает к уряднику свое лицо. Он только что возвратился с поездки по стану и потому находится в наисквернейшем расположении духа…»
«Следующий рассказ не есть плод досужего вымысла. Все описанное мною действительно произошло в Киеве лет около тридцати тому назад и до сих пор свято, до мельчайших подробностей, сохраняется в преданиях того семейства, о котором пойдет речь. Я, с своей стороны, лишь изменил имена некоторых действующих лиц этой трогательной истории да придал устному рассказу письменную форму…»
«Пир в конторе. Контора. Тенора пьют декокты. Придверники разносят капли, хинин, антипирин и проч. Г-н Шаляпин сидит в костюме Руслана. Сядем мы за почестен стол, Уж мы гой еси, мы подумаем, Что играти нам, воспевати что, То ли „Фауста“, с „Кавалерией“, „Риголетто“ ли с „Травиатою“…»
«…Любовно изображая «одинокие фигурки» добрых людей, Успенский здесь же утверждает, что они «не имели никакого общественного значения» в деревне, потому что терялись среди деревенских хищников и живорезов, олицетворявших, по мнению писателя, «известный порядок вещей», который довел крестьян до каторжного труда, нищеты и разорения…»
Русская народная сказка в авторской стихотворной обработке. Соответствие тексту оригинала, юмор и лёгкий стиль изложения будут способствовать развитию воображения у ребёнка, что является непременным условием для успешного обучения в школе. Сказка с моралью, которая учит быть добрым, умным, смелым и находчивым. Книга для счастливого детства, когда взрослые находят время поделиться народной мудростью с...
«…Добужинский – пленник Петербурга. Вряд ли мастер когда-нибудь отойдет, выйдет из петербургского мира, и говорить о Добужинском – это говорить об его Петербурге. Белыми ночами Достоевского, с их мглой и немочью, страшилищами Гоголя, вереницами теней Гофмана, являлась ему Северная Пальмира…»
Поводом к фельетону явились сообщения печати о раздорах в Одесском отделе «Союза русского народа», совет которого исключил отца и сына Зайченко, а также полковника Скорнякова за их жалобы на нечистые финансовые дела предводителя одесских черносотенцев графа Коновницына.
«…По улице столицы мчится вприпрыжку молодой еще человек. Его движенья веселы, бойки; глаза сияют, ухмыляются губы; приятно алеет умиленное лицо… Он весь – довольство и радость…»
Можно быть прекрасным специалистом, например, врачом. Но однажды выясняется, что твоё предназначение совсем в другом – в том, о чём ты даже не догадывался. И вообще никто…
«Подпоручик Козловский задумчиво чертил на белой клеенке стола тонкий профиль женского лица со взбитой кверху гривкой и с воротником a la Мария Стюарт. Лежавшее перед ним предписание начальства коротко приказывало ему произвести немедленное дознание о краже пары голенищ и тридцати семи копеек деньгами, произведенной рядовым Мухаметом Байгузиным из запертого сундука, принадлежащего молодому солдату...
«…мы собрались здесь для того, чтобы бороться против войны. Войны, т. е. того, для чего все народы мира, миллионы и миллионы людей, отдают в бесконтрольное распоряжение нескольких десятков лиц, иногда одного человека, не только миллиарды рублей, талеров, франков, иенов, представляющих большую долю сбережений их труда, но самих себя, свои жизни. И вот мы, десяток собравшихся с разных концов земли частных...