«Проснувшись, Артур отодвинул заслонку и снова залюбовался черным бархатом неба, на котором драгоценными камнями сверкали знакомые созвездия. Он впервые был в космосе. До этого парень только следил завистливым взглядом, как другие счастливчики взмывают прямо в синее небо. Космодром компании был огромен, и десятки ракет каждый день стартовали и садились на нём…»
«…Чем далее, тем больше привыкаем мы смотреть на «Красную новь» как на журнал по преимуществу литературный: к этому особенно понуждает тщательный подбор именно этого материала, его разнообразие и стильность…»
«Угрюмый осенний вечер мрачно смотрел в одинокое окно моей мрачной берлоги. Я не зажигал мою рублевую экономическую лампу, потому что в темноте гораздо удобнее проклинать свою темную жизнь или бессильно мириться с ее роковыми, убивающими благами… И без тусклого света этой лампы я слишком ясно видел, что чтo умерло, то не воскреснет…»
«Случай был такой: погорело помещение, в котором полковая музыкальная команда была расквартирована. Вот, стало быть, пока ремонт производился, полк снял под музыкантов у купеческой вдовы Семипаловой старый дом, что на задворках за ее хоромами на солнце лупился…»
«…Господам столичным охотникам очень хорошо должно быть известно, что такие бесплодные, хотя и дорого стоящие, экскурсии оканчиваются выстрелами в пустые бутылки вовсе не потому, чтобы в лядине не было ни птиц, ни зверей. Как известно, в противном уверяют охотников все местные обыватели-мужички, разделяющие с ними трудности экскурсии. Один, например, Родион Миловидов, сам видел целое полчище тетеревов в...
«Поздним вечером шел в месячном свете вверх по Тверскому бульвару, а она навстречу: идет гуляющим шагом, держит руки в маленькой муфте и, поводя круглой каракулевой шапочкой, надетой слегка набекрень, что-то напевает. Подойдя, приостановилась: – Не хочете ли разделить компанию? Он посмотрел: небольшая, курносенькая, немножко широкоскулая, глаза в ночном полусвете блестят, улыбка милая, несмелая, голосок в...
Одним словом, цыганка, совсем цыганка… И при этом какая-то необузданность, стремительность и вечное, неуместное веселье… И это барышня! Но, Боже мой, чему же их учили в институте? Скромность – первая наука, по мнению тетушки Агнии, а Женни – настоящий мальчишка…
«Господин с приличной внешностью, но растерянным видом. Всегда взлохмаченный цилиндр, по которому то рабочие заденут краем декораций, то он сам стукнется им о низенькую дверь уборной…»
«– Ну, как же у вас тут? как живется? ничего? – Да все по-старому! Чего нам делается? Живем помаленьку! Этими обычными словами, очевидно не имеющими никакого определенного смысла и значения, невольно обмениваешься с деревенскими обывателями всякий раз, когда, после долгой отлучки, и главным образом зимою, случится «на минутку» заглянуть в деревню. Не придают этой взаимной перемолвке никакого...
Байки из сборника «Заметки о неспортивном поведении» написаны человеком, который больше полувека отдал спорту. Жизнь спортсмена в советское время, соревнования, перелеты, показательные выступления. Книга для широкого круга читателей.
«…В стройной и искусной композиции рассказа переплетаются две темы, характерные для всего цикла. Одна из них, на которой основана вся трагическая история маляра Егора, – бедность, «нехватка» во всем и одиночество, «сиротство и беззащитность» крестьянина в условиях полного разложения общины в деревне, когда всем «недосуг» думать о делах и жизни ближнего. Вторая тема, обрамляющая историю Егора, – тема...
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы...
«Огромный железный замок, каких с тех пор я больше никогда не видал, висел на низенькой, обитой листовым железом двери. А привело меня к этой двери вот что. Это было в половине восьмидесятых годов, в конце сентября. Я работал тогда в «Русских ведомостях» и возвращался с ночного пожара по Малой Бронной. Вижу, с бульварчика Патриарших прудов тропотит мелкими шажками, чуть не бежит, маленький человечек с...
«Постукивая тростью, я зашагал к Неве. На Дворцовом мосту я уже уверял себя, что мои дела так или иначе должны поправиться. Рассчитывать на то, что «Новый путь» изменит свою политическую программу или что «Русское богатство» будет печатать декадентские стихи, конечно, было бы безрассудно, но я не склонен был унывать и на что-то надеялся…»
«Охлаждение русских читателей к г. Тургеневу ни для кого не составляет тайны, и меньше всех – для самого г. Тургенева. Охладела не какая-нибудь литературная партия, не какой-нибудь определенный разряд людей – охлаждение всеобщее. Надо правду сказать, что тут действительно замешалось одно недоразумение, пожалуй, даже пустячное, которое нельзя, однако, устранить ни грациозным жестом, ни приятной улыбкой,...
«Около одиннадцати часов вечера по Вознесенскому шли два молодых художника. Кутаясь в пальто с барашковыми воротниками, они торопливо шагали по панели, подгоняемые морозом, но это не мешало им весело болтать, задорно смеяться и злословить. За глаза они подтрунивали над своим профессором, который, несмотря на седину в бороде, отчаянно ухаживает за ученицей Силиной, жгучей брюнеткой с карими глазами....
«…Столичный журнал «Огонек», «загоравшийся» трижды, выходит, вычитая перерывы в издании, почти сто двадцать лет, и за это время в редакторской политике (соответственно и в публикациях) не раз происходило нечто почти «фантастическое». Что о журнале говорить, в стране нашей за эти годы не раз происходили события революционные (в самом прямом смысле слова). Насколько те и другие связаны – вопрос любопытный,...
«…Необыкновенное, поразительное, потрясающее уголовное дело разбирало недавно отделение орловского окружного суда в городе Волхове. Обвинялся и приговорен к бессрочной каторге некто Пищиков, который засек свою жену, беременную на девятом месяце, нагайкой. Процесс этот не сделал такого общественного шума, какой обыкновенно делают разные кровавые процессы, – и я не сомневаюсь, что
«… Были, конечно, и те немногие, кто свято верил в торжество прогресса. Но издательство тщательно скрывало имена разработчиков программы «PCwriter-2008», поэтому всем приходилось довольствоваться только слухами. А уж слухов в профессиональном сообществе всегда хватало. По одной из версий, программу набросали левой ногой два сисадмина из «Кока-Кола Боттлерс Россия». Идея, мол, давно носилась в воздухе, а поймал...
«На Капри есть „Лазурный грот“, на Капри в древности жил Тиверий, а в прошлом веке Крупп, знаменитый своими пушками и некоторыми деяниями, в которых он подражал Тиверию и которые заставили его в конце концов прибегнуть к самоубийству… Вот, кажется, все, что общеизвестно о Капри…»
«Первый раз я увидел эту женщину, когда она шла за гробом кого-то, очевидно, близкого ей, – чёрное облако крепа ниспадало с её головы на стройную, высокую фигуру, красиво изогнутые губы были крепко сжаты, на её лице – точно мраморном – сухо горели тёмные глаза, и вся она показалась мне олицетворением гордого страдания…»