Это «фарш», трешь и психоделика.Полная противоположность первому сборнику, который был наполнен излишним романтизмом и драматизмом. Здесь собраны стихотворения исключительной пошлости и неприязни…Содержит нецензурную брань.
«Третий час ночи. Супруги Фибровы не спят. Он ворочается с боку на бок и то и дело сплевывает, она, маленькая худощавая брюнеточка, лежит неподвижно и задумчиво смотрит на открытое окно, в которое нелюдимо и сурово глядится рассвет…»
Переводная критика. Стихи и стихотворные переводы стихов Гёте. Приглашения к путешествиям на море, в облаках, по автобану. Экзотика праздника немецкого пива и итальянской свадьбы с обилием закусок и вин. Ленинградское ретро и ощущение мира в широте и полноте жизни через "прозрачные" границы. На обложке кукла, изготовленная женой автора.
«Здесь собирается Римский Сенат. Все в огромном масштабе, все грандиозно, кроме людей. Медленно и величественно, едва волоча ноги от важности, сходятся сенаторы к нынешнему торжественному заседанию. Наиболее важных и старых окружает толпа челяди, вольноотпущенников и рабов. Во множестве вьются льстецы. Всюду заглядывают с рассеянным видом, все слушают, все пробуют, все щупают какие-то скромные остролицые...
Охотник Аллан Квотермейн, капитан Гуд и сэр Генри Куртис пускаются в опасное путешествие на поиски алмазных копей царя Соломона. Для сэра Генри единственной целью является найти своего брата, который отправился за сокровищами и пропал без вести, а Квотермейн и Гуд надеются сказочно разбогатеть. Много испытаний придется пройти героям, прежде чем они доберутся до сокровищницы и вернутся оттуда.
«Есть люди, напоминающие старомодную табакерку. Взяв в руки такую вещь, смотришь на нее с плодотворной задумчивостью. Она – целое поколение, и мы ей чужие. Табакерку помещают среди иных подходящих вещиц и показывают гостям, но редко случится, что ее собственник воспользуется ею как обиходным предметом. Почему? Столетия остановят его? Или формы иного времени, так обманчиво схожие – геометрически – с...
«Створки входного шлюза распахнулись бесшумно. Помещение не реставрировали, на стенах сохранились следы от лазеров и царапины от осколков, на полу – подозрительные бурые пятна. Туристам сделалось неуютно, какая-то малышка в мультяшном комбинезоне сморщила личико, собираясь заплакать, но не успела. Вспыхнул свет, из динамиков грянул гимн витальеров и каперов. Седобородый осанистый капитан в мундире,...
«…Меня смыло волной за борт переполненной беженцами лохани. Долгое время я провел в воде, служа кормом для рыб. Ветры и течения отнесли мое тело от Бангкока к берегам Камбоджи. Там я угодил в противоторпедное заграждение, установленное мертвослужащими с дредноута «Уроборос». – Эй, дружище! – окликнули меня матросы. Они подошли к заграждению на катере. Дредноут, похожий на стальной остров, стоял на якоре...
«В половине XVII столетия на окраине небольшого, но укрепленного городка Терноз, лежащего на правом берегу Шельды, почти напротив острова Вальхерен, виднелся несколько выдвинувшийся вперед, по сравнению с другими домами, еще более скромными, небольшой, но весьма опрятный домик, построенный во вкусе того времени. Передний фасад его был окрашен в густо-оранжевый цвет, а оконные рамы и ставни были...
Это научно-фантастический роман. Его сюжет таков. Далёкое будущее, освоение и колонизация множества планет. Полёты на световых скоростях. Но у любого прогресса есть тёмная сторона. Космические пираты, контрабандисты, мародёры и т. д. Эксперименты, уничтожающие целые планеты и войны галактических масштабов. Эта книга о команде авантюристов, отправившихся на поиск потерянного корабля «Навы».
Давай, Поющий для Луны, спой о разбитом корабле и дальнем береге, о неправильных вопросах и правильных ответах, и обо всех, кто потерялся в тумане. Спой об Ахено Бессмертном, Ахено Неверующем, который не смог вернуться домой…
«Над дачным поселком висела розовая пыль. Поселок был устроен всего пять лет назад, и молодые яблони поднялись чуть выше человеческого роста. Крыши времянок блестели под солнцем. Коралловая пыль медленно оседала на крыши, на листву и искрилась, словно иней…»
«В 1898 году, в сентябре и октябре, я проехал из Владивостока в Порт-Артур, – большею частью верхом, частью в лодке: в лодке – по Ялу (Амнока-ган). Ехал не прямо, а с заездами, – то в Корею, то в Маньчжурию. Во время этого путешествия я собрал прилагаемые сказки. Двадцать-тридцать корейцев, в своих дамских белых кофточках, в дамских шляпах с широкими полями и высокими узкими тульями, окружали нас, присаживаясь...
«…Тогда Дагни услышала, как человек во фраке сказал: – Слушатели из последних рядов просят меня повторить. Итак, сейчас будет исполнена знаменитая музыкальная пьеса Эдварда Грига, посвященная дочери лесника Хагерупа Педерсена Дагни Педерсен по случаю того, что ей исполнилось восемнадцать лет! Дагни вздохнула так глубоко, что у нее заболела грудь. Она хотела сдержать этим вздохом подступавшие к горлу...
«Старуха озадаченно пожевала губами. Она-то думала, что успела привыкнуть к причудам Хозяйки! – Ты хочешь вытащить его сюда? – Ага. Вот этого одного. Смотри, у него симпатичная мордочка, и глаза живые…»
«Маленький Прошка всегда спал как убитый, и утром сестра Федорка долго тащила его с полатей за ногу или за руку, прежде чем Прошка открывал глаза. – Вставай, отчаянный!.. – ругалась Федорка, стаскивая с полатей разное лохмотье, которым закрывался Прошка. – Недавно оглох, что ли? Слышишь свисток-от!.. – Сейчас… Привязалась! – бормотал Прошка, стараясь укатиться в самый дальний угол…»
«…Верёвочный кнут щёлкает кобылу по брюху и, отскочив, волочится за дрожками. Тощая бородёнка Корнея вздрагивает на ухабах укатанной полозьями дороги, а соловые глаза неприязненно посматривают и на круглый зад лошади, и на сизо-белое поле, подёрнутое поволокой серого дня…»
Крюков перевел взгляд на меня, помедлил секунду и, согласно букве инструкции о действиях при нападении, полоснул по натянувшемуся сверхпрочному тросу-связке лазерным резаком. Выражение его лица под зеркальным щитком скафандра я не видел, но, полагаю, больших нравственных терзаний он не испытывал. Не нарушить инструкцию и выйти сухим из воды – главное. А в душе Паша всегда был сволочью, хоть и прикидывался...
«Кому что, а нашему батальонному первое дело – тиатры крутить. Как из году в год повелось, благословил полковой командир на Масленую представлять. Прочих солдат завидки берут, а у нас в первом батальоне лафа. Потому батальонный, подполковник Снегирев, начальник был с амбицией: чтоб всех ахтеров-плотников-плясунов только из его первых четырех рот и набирали. А прочие – смотри-любуйся, в чужой котел не...
«Корнею Васильеву было пятьдесят четыре года, когда он в последний раз приезжал в деревню. В густых курчавых волосах у него не было еще ни одного седого волоса, и только в черной бороде у скул пробивалась седина. Лицо у него было гладкое, румяное, загривок широкий и крепкий, и все сильное тело обложилось жиром от сытой городской жизни…»
В юности – спешим повзрослеть. Добиваемся независимости. Ищем свободы. Строя будущее, бежим от прошлого. Но «большое видится на расстояньи». И с годами, очень нескоро и, увы, слишком поздно, поймём, что самое главное, важное и дорогое – семья, родители, дети. А смысл жизни – в памяти и в преемственности поколений. Счастье – если есть куда вернуться. А ожидание и возвращение – это уже любовь.
«…Жила вдова Марья с своей матерью и с шестью детьми. Жили они бедно. Но купили на последние деньги бурую корову, чтоб было молоко для детей. Старшие дети кормили Буренушку в поле и давали ей помои дома. Один раз мать вышла со двора, а старший мальчик Миша полез за хлебом на полку, уронил стакан и разбил его. Миша испугался, что мать его будет бранить, подобрал большие стекла от стакана, вынес на двор и зарыл в...