«Глухая полночь. Спит в сугробах снега барская усадьба. Точно бунты какого-нибудь сложенного товара под этими сугробами лежат, и караулит их ночной сторож, старый, лет восьмидесяти, высокий отставной солдат, Немальцев. Проснется в своей каморке в барском доме старая Анна, слушает и смотрит на дочку свою, красавицу, спящую Лизу: играет лампадка на молодом лице; сны, как думы, пробегают по нему – спокойные,...
Маша заказала жениху Саше, который служил в Архангельске, фотоплёнку «Орвохром». Саша пошёл в самоволку и заказал плёнку эрудированной продавщице Лиде. Девушка спасла самовольщика от гауптвахты. После службы Саша расстался с Машей. Затем его послали в командировку в Архангельск…
«Все было очень хорошо, но в понедельник с Валей случилась странная беда. А сначала было хорошо, весело, интересно. С дачи вернулись, хотя раньше обыкновенного, но зато ехали в ужасно набитом поезде, на станциях кучи солдат пели настоящие солдатские песни, в вагоне сидело несколько еще не одетых по-солдатски людей, – они ехали одеваться и говорили о войне. Валя тоже рассуждал с ними о войне. Он только что...
НемногоСлов (ность) – о чувствах и эмоциях, о мыслях пережитого, взглядах на интересующие вопросы нашего мира, а также о других придуманных мирах и их героях.
Василис просто находка для своей компании – он без труда рождает идеи новых изделий, которые неизменно пользуются популярностью у покупателей. Но есть у Василиса и существенный недостаток – он невероятно неорганизован и прийти на работу к 11 часам утра для него просто невыполнимая задача. Но, может быть, способ избавиться от назойливых утренних звонков с работы по поводу опозданий?
«Зачем некоторые люди ропщут и жалуются на свою судьбу? Даже у гвоздей – и у тех счастье разное: на одном гвозде висит портрет генерала, а на другом – оборванный картуз… или обладатель оного…»
Эмоциональный настрой лирики Мандельштама преисполнен тем, что критики называли «душевной неуютностью». И акцентированная простота повседневных мелочей, из которых он выстраивал свою поэтическую реальность, лишь подчеркивает тоску и беспокойство незаурядного человека, которому выпало на долю жить в «перевернутом мире». В это издание вошли как хорошо знакомые, так и менее известные широкому кругу...
«Самое сложное в работе сторожа – не свихнуться со скуки. Нет, конечно, не заснуть в ночь тоже дорого стоит, но тут уж ничего не поделать: подрядился на сутки через двое – терпи. Ты в свободное время не по кабакам шляйся, а дома отсыпайся. А на работе – ни-ни. Правда, если уж на то пошло, хватает разгильдяев, перед которыми эти проблемы не стоят вовсе…»
Впервые напечатано в газете «Нижегородский листок», 1896, номер 316, 15 ноября, в разделе «Фельетон». В собрания сочинений не включалось. Печатается по тексту газеты «Нижегородский листок».
«Жил в Сеуле один государственный оценщик по имени Шо-сын-дуй. Он был очень бедный. Однажды он шел по улице и увидел одного юношу по имени Ни-тонон, который кричал: – Торади, торади (салатный корень)! Одна кеша за пучок!..»
«Кругом песок, песок; кое-где короткая трава, плоские лужи с грязными берегами и много ветряных мельниц. Около хат – ни кустика. Ту деревню зовут уже счастливой, где перед колодцем стоит корявая верба…»
«…есть пьеса умершего писателя, происхождение которой, а равно и ее замечательная судьба способны возбуждать, может быть, несколько больший интерес, а между тем о существовании этой пьесы, кроме меня, кажется, никому и ничего из литературных людей не известно…»
Это уникальная в своём роде книга, практическое пособие по радикальному изменению и улучшению себя: своей личности и психологии, привычек и реакций, взаимоотношений, мышления и социального поведения. Ты узнаешь, как обрести подлинную внутреннюю Свободу от внешних насильственных правил, законов, традиций, господствующих убеждений, рамок догматизма и косного мышления. Ты обретёшь внутреннюю гармонию...
«Голос робота-информатора: – Лифт-экспресс на систему Пратта отбывает с главной платформы. И – старт. Тяжелые створки люков отделили пассажирский салон от людных лунных перронов. Пассажиры занимались своими делами. Все стояли, сидячие места отсутствовали. Потом люки открылись, и Дымов вместе с другими вышел под небо Дельты…»
«… Цвибуш взмахнул шляпой. В это время в окне случилось нечто неожиданное. Красная физиономия побагровела, девушка вскрикнула, и окно внезапно захлопнулось. Рабочие попятились назад и вытянулись в струнку. Цвибуш махнул шляпой назад и почувствовал за шляпой некоторое препятствие. Он оглянулся и присел. Около него стояла на дыбах, испуганная неделикатной шляпой, красивая вороная лошадь. На лошади сидела...
«Однажды, когда три добрых старца – Улайя, Дарну и Пурана – сидели у порога общего жилища, к ним подошел юный Кассапа, сын раджи Личави, и сел на завалинке, не говоря ни одного слова. Щеки этого юноши были бледны, глаза потеряли блеск молодости, и в них сквозило уныние…»
«Параграф первый того путеводителя для русских за границей, который мы надеемся в скором времени выпустить в свет, будет гласить: «Не верьте ни одному книжному путеводителю»; параграф второй советует также не верить ни гидам, ни местным жителям, ни смотрителям тюрем, дворцов и музеев и сторожам при них; параграф третий: не возить с собою много багажа. Это дорого, хлопотливо и неудобно…»
«В чудеса мы не верим. Все, что происходит в мире, даже самые на первый взгляд загадочные вещи, можно объяснить научно. Приходилось ли вам задумываться о судьбе земли, если бы вдруг погасло солнце или поблизости появилось бы второе? Если бы исчезла луна или увеличилась раз в двадцать? Какие изменения это внесло бы в нашу жизнь? Ведь законы, управляющие миром, не перестали бы действовать…»
«… – Он ничего не сказал перед смертью? Какие-нибудь бумаги, письмо? – Нет. И это просто сводит с ума. Он лежал несколько дней без сознания, но пришел в себя перед смертью. Посмотрел на нас и ухмыльнулся – очень слабый, но все же смешок. «У – Прикрыл глаз, – задумчиво проговорила мисс Марпл. – Это вам что-нибудь говорит? – нетерпеливо спросил Эдвард. – Я было подумал об истории с Арсеном Люпеном, когда...
