История любви двоих. Когда они познакомились, он был студентом, а она взрослой девушкой. Он хотел жениться на ней в 19 лет. Но ради его же блага она оставила его.
«Душное июньское утро. В воздухе висит зной, от которого клонится лист и покрывается трещиной земля. Чувствуется тоска за грозой. Хочется, чтобы всплакнула природа и прогнала дождевой слезой свою тоску. Вероятно, и будет гроза. На западе синеет и хмурится какая-то полоска. Добро пожаловать!..»
«Когда я брожу по улицам и случайно вижу свое отражение в витринах, я понимаю, что безнадежность и усталость, излучаемая моим отражением, – это именно то впечатление, которое я произвожу на окружающих. А сам этот город кажется мне разрушающимся осколком умирающей цивилизации, таким же, как и я сам. Похоже, я постепенно становлюсь одним из этих опустившихся стариков, приходящих на пляж ждать конца света...»
Блестящее писательское дарование Ги де Мопассана ощутимо как в его романах, так и самых коротких новеллах. Он не только описывал внешние события и движения человеческой души в минуты наивысшего счастья или испытания. Каждая новелла Мопассана – это точная зарисовка с натуры, сценка из жизни, колоритный образ мужчины или женщины, молодежи или стариков, бедняков или обитателей высшего света. Произведение...
«Она»: «Мое разбитое бывшей возлюбленной сердце заставляет меня каждый день сидеть в кафе с целью познакомиться и затащить в постель красивых девушек. И я из кожи вылезу, чтобы мять их кожу на кожаных сиденьях. Но найду ли я среди них Ее? Или я навсегда останусь в одиночестве…» Книга содержит нецензурную брань.
«У него была всего одна молитва, только одна. Раньше он не молился совсем, даже тогда, когда жизнь вырывала из смятенной души крики бессилия и ярости. А теперь, сидя у открытого окна, вечером, когда город зажигает немые, бесчисленные огни, или на пароходной палубе, в час розового предрассветного тумана, или в купе вагона, скользя утомленным взглядом по бархату и позолоте отделки – он молился, молитвой...
«Несколько лет тому назад я, издатель этой удивительной, необыкновенной истории приключений, редко выпадающих на долю простых смертных, находился вместе со своим закадычным другом в Кембриджском университете. Однажды я увидел двух джентльменов, которые прогуливались рука об руку по улице, и был поражен их наружностью. Один из них был необыкновенно красивый молодой человек, высокого роста, широкоплечий,...
Лучший способ написать автобиографию – подвергнуть свою жизнь смертельной опасности. Ведь, как известно, за минуту до смерти перед глазами проносится вся жизнь. Конечно, у такого способа есть свои недостатки: не все успеваешь записать за один раз. Приходится подвергать себя смертельной опасности практически постоянно. В кафе заказываешь сомнительное блюдо, едешь ночью в Восточное Бирюлево – и все...
Эта история о девушке, жившей когда-то на побережье Средиземного моря. История необузданной страсти и странной любви. Переплетение человеческих чувств и сюжета заставляют задуматься над личностью главной героини. Флоренсия стоит перед выбором – мечты или любовь. Это история об обычных человеческих чувствах, таящих в себе столько необычно прекрасного.
«Опрокинутая небесная чаша была не лазурная, даже не синяя, а густо-сиреневая от зноя и от желтизны холмистой равнины, в которую впивались ее края. Края у черты соединения замглились, засерели. Почти в самой середине сиреневого свода стояло солнце. Но оно казалось не светилом, а огненной дырой, через которую прорывались из какого-то невозможного мира пламенные лучи. Лучи падали на землю горячей тяжестью,...
«Инопланетянин Коко повадился к Удалову. Он третий день ночевал на шкафу, таился от Ксении, которая гнала его метлой. Ксении не нравились ящерицы, покрытые розовыми перьями. Вечерело. Косые лучи солнца ласкали подоконник, на котором нежился Коко, кося фиолетовым глазом на Удалова, чинившего спиннинг. Из городского парка доносилось хоровое пение: хор речников готовился к юбилею городской...
Поводом к фельетону послужила речь царского министра финансов Коковцова, активного проводника политики Столыпина. После, убийства Столыпина (1911 г.) Коковцов занял его место на посту председателя Совета министров.
«Он появился в купе за минуту до отхода поезда. Вокзальный диктор, объявив об окончании посадки, уже перестал стращать провожающих, которые могут оставить при себе билеты отъезжающих, а то и уехать вместе с ними, и вся разношерстная родня, отцеловавшись, смирившись с тем, что уезжают, все-таки уезжают близкие люди, обреченно стояла под окнами вагонов, пытаясь увидеть за мутными стеклами знакомые лица. Но в...
«Всем хорошо известно, что под Новый год случаются разные чудеса. Например, те, которых мы давно ждем и на которые надеемся. И те, о которых мы даже и не задумываемся. Последние даже интереснее. Ведь чем неожиданнее подарок, тем он приятнее. И еще под Новый год сбываются самые заветные желания…»
«На Кавказе, говорят, объявилась новая и крайне опасная секта – лентяев. Они ничего дурного не делают, единственно дурное, что они делают, это – что они ничего не делают. По их учению, следует 372 дня в неделю работать и 372 дня праздновать…»
Елена Кравцова попадает на «скорую» не по собственной воле, а в результате трагических событий и нелепых, необоснованных обвинений… Елена считает, что работать на «скорой» тяжело, но интересно. Она не подозревает, что трагедии, оставшиеся в прошлом, не случайны. Смертный приговор Кравцовой уже вынесен. Убийца не сомневается в том, что Елена станет его очередной жертвой.
Фельетон написан в связи с законопроектом прусского ландтага, направленным на экспроприацию польских земель и на еще большее ущемление гражданских прав поляков в Германии. Решение прусского парламента вызвало протесты мировой общественности. На анкету, которую польский писатель Генрих Сенкевич разослал в разные страны, чтобы выяснить отношение общественности к этому националистическому акту...
«Сережка Пролыгин подошел к столу, за которым сидел Олег, отобрал у него сигарету, потом похлопал по плечу и соболезнующе вздохнул: – Такой молодой парнишечка. Олег настороженно покосился на товарища…»
«По широкой мощеной дороге, проложенной еще в незапамятные времена от Нильских переправ к Городу Мертвых, толпа голых рабов с пронзительными воплями тащила огромную каменную глыбу. Человек двадцать натягивали веревочные лямки, дюжина подкладывала катки, и еще столько же орудовало сзади рычагами. Надсмотрщики бегали вокруг и помогали рабам плетьми…»
«Увязнув длинными ногами в своей куцей полуденной тени, пастух стоял на обочине и держал руку шлагбаумом. Шестнадцать обшарпанных машин, шедших на юг, остановились. Колонна захлопала высокими дверцами «КамАЗов» и зарычала выхлопными трубами…»