«Однажды серым, туманным осенним утром стая перелетных птиц улетала в теплые края. Как будто прощаясь с родными местами, она еще раз опустилась на вершины соснового леса, затем поднялась высоко в небо, повернула к югу и медленно скрылась в дали, затянутой туманом…»
«Когда Филиппу Индустриевичу Мозжечкову присвоили степень кандидата физиологических наук, он даже и не подозревал, что является отныне единственным в мире обладателем этого гордого звания. Ученый совет НИИ мутантологии при спецобъекте № 0013 состоял преимущественно из военных, плохо знакомых с академической терминологией. Да и время было смутное, начало девяностых, так что лишь спустя несколько лет...
Народная молва, изначально начинавшаяся как ложь и клевета, иногда становится правдивой. К примеру, когда тот, кого все почитают за чудовище – из-за травли действительно становится таковым. В то же самое время, истинная угроза может исходить совсем не от того, что кажется таинственным и зловещим, но от чего-то банального, абсурдного, не требующего какой-либо мистики.
Дмитрий Сергеевич Мережковский – известный русский и европейский поэт, писатель и философ Серебряного века. Один из основоположников русского символизма, он первым ввел в литературу жанр историософского романа. Пьеса Мережковского «Романтики», написанная на сюжет из семейной хроники Бакуниных (в тексте – Кубаниных), в центре которого – молодой романтик-максималист Михаил, была принята к постановке в...
«…Я женился, но не долго жил с нею. Я разлюбил ее. Записав на свое имя всё ее приданое, я начал шататься по трактирам, ливадиям, эльдорадам и шатался в продолжение пяти лет. А так как на основании 54 ст. X т. Гражданского Судопроизводства пятилетняя безвестная отлучка дает право на развод, то я и имею честь покорнейше просить, ваше п-во, ходатайствовать о разведении меня с женою…»
Роман в стихах «Судьба». Автор – Ильдар Абдрахманов. Роман написан 4 июня 2013 года. Автор проживает в Уфе. Написан в жанре мистицизма. Роман о влиянии судьбы на человека.
«„Солнце закатывалось“… Лиза остановилась, потрясла новенькое стило, чуть было не лизнула его, как карандаш, да, слава Богу, вовремя удержалась. Однако дальше не шло. И белый листик чистой тетрадки с этими двумя словами: „Солнце закатывалось…“ Лизе не очень нравился. Почему „закатывалось?“. А может, лучше „заходило“?..»
Впервые напечатано в газете «Нижегородский листок», 1896, номер 297, 27 октября, в разделе «Фельетон». В собрания сочинений не включалось. Печатается по тексту газеты «Нижегородский листок».
«– Садись сюда, сынок, отодвинь одеяло. Вот так, хорошо, не бойся, бедро мое не болит, доктор Лавлесс прописал хорошее растирание. Я виноват перед тобой, сынок, очень виноват. Мы раньше должны были побеседовать об этом… Вот ты уже уговорил мамочку, уговорил деда с бабушкой, вот ты уже заказал себе матросский сундучок, и ходишь гордый, как будто тебе предстоит открыть еще какой-нибудь континент…»
Студенческие годы, запоминающиеся поездки и умение видеть интересное в окружающем. Орел, Питер, Тула, Париж… Судьбоносные встречи и поиск себя. Любовь, разочарование и неожиданные повороты судьбы. Все это есть в жизни главной героини. Сможет ли она, пройдя сквозь боль предательства, обрести свое счастье?..
Перед нами – «веселый» Достоевский, обнаруживающий талант сатирика и юмориста, который позднее лишь отдельными искорками высветится в его знаменитых романах.
Производитель:
Азбука-классика
Дата выхода: декабрь 2008
«Ви відгадали – я хочу топтати романтичні полині. На ноги посиплеться гіркий пил, гіркий пил. Стежка буде вести за горби, в полиневий край. Гіркі подихи піднесе мені степ. Сонце розпливеться коло обрію, як рана. День позганяє вітри на тирло на ніч. А я топтатиму гіркі полині».
«Жил-был Фома Вараксин, столяр, двадцати пяти лет, человек весьма нелепый: череп у него – большой, с висков – сжат, а к затылку – удлинён; тяжёлый затылок оттягивал стриженую голову назад, Фома ходил по земле вздёрнув широкий нос вверх – издали казалось, что он хочет заносчиво крикнуть кому-то: “Ну-ка, тронь, попробуй!” Но при первом же взгляде на его расплывчатое лицо с большим ртом и глазами...
«– Чего я желал бы?.. Разговаривали полушутливо, о каких-то пустяках. Ведь они едва знакомы. Кругом тихо и темно. Так тихо, темно, притайно, как бывает днем в летнюю пору перед сильной грозой. – Чего желал бы…»
«Ах, как она мила, Жорж, как она мила! Я уверен, что, если б ты увидел очаровательницу Адель в ее кабинете, где и зимой раскинулись цветники, где всякая безделка льстит глазу и заговаривает воображению; когда б ты взглянул на нее, одетую в легкое платье, окруженную благовонного розовою атмосферою, веющею с кассолета: ты бы назвал ее воздушною полубогинею Пери, порхающею в испарении цветов; и каждое ее слово –...
«Ты конечно, милая Сашинька, удивилась нечаянному моему отъезду в деревню. Спешу объясниться во всем откровенно. Зависимость моего положения была всегда мне тягостна. Конечно Авдотья Андреевна воспитывала меня на ровне с своею племянницею. Но в ее доме я всё же была воспитанница, а ты не можешь вообразить как много мелочных горестей неразлучны с этим званием. Многое должна была я сносить, во многом...
Я счастливый! Вы не думайте… Редко улыбаюсь? Ну и пусть! Среди шторма и угрюмости, Робкая улыбка – ведь уже не грусть. Не смеюсь, как многие – всё время? И задумчив временами? Ну и пусть! Пусть мой крест тяжел и бремя, Понимание жизни – это ведь не грусть. Молчалив? И говорю по делу… И смотрю внимательно? Ну пусть??? Мне твоя улыбка в душу прилетела, Я счастливый… Это ведь не грусть!
«Анька говорила только несколько слов: «любит», «не любит» и «ромашка». Ромашки она действительно очень любила, но последнее слово заодно служило обращением к Ромке. Он был единственным, к кому она прямо обращалась. Сам Ромка подозревал, что Анька знает гораздо больше, да и вообще соображает получше многих…»
Она очень горька, правда об армии и войне. Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина… По мотивам некоторых...
Эта маленькая книжка – что-то вроде калейдоскопа: немного неба, немного моря, немного пейзажей, немного чувств, немного простора, немного снов, немного романтики и детской непосредственности – всё это смешано в разных пропорциях и разбросано по страницам безыскусными словесными узорами. Вряд ли этот юношеский сборник войдёт в анналы истории; и всё же, мой неведомый читатель, я надеюсь, что...
«Читая «Рославлева», с изумлением увидела я, что завязка его основана на истинном происшедствии, слишком для меня известном. Некогда я была другом несчастной женщины, выбранной г. Загоскиным в героини его повести. Он вновь обратил внимание публики на происшедствие забытое, разбудил чувства негодования, усыпленные временем, и возмутил спокойствие могилы. Я буду защитницею тени, – и читатель извинит...
Воровский писал фельетон непосредственно после роспуска меджилиса (персидского парламента). Он использовал в фельетоне подлинные факты грубого попрания демократических прав народов Персии, Китая, Африки со стороны местных правителей и империалистических колонизаторов. Однако фельетон имел злободневное социально-политическое звучание и в условиях русской действительности. В июле 1906 г. царское...
Здравствуйте, перед вами сборник мыслей России. Пусть для кого-то такие стихи не являются искусством и поэзией. Но я точно знаю, что я честен перед своим читателем.
«…Большевистский погром Большевистские палачи с ужасающей последовательностью воплощали ненависть ко всему русскому в повальных расстрелах, обречении людей на голод, в полном искажении русской души, в истреблении русских крещенских имен, имен русских городов и, наконец, самого имени России…»