«Новые веяния в спорте порой определяются капризами моды, порой истинной логикой его развития. Поглядите на старые фотографии: пловцы в полосатых купальных костюмах по колено, фигуристки в длинных платьях и шляпах – зрелище странное для нашего взора, но объяснимое. Времена меняются. Меняются нравы и моды, и не всегда к худшему. Но длина футбольных трусов на качество паса не влияет. А вот, к примеру,...
«Сначала я не понял, что произошло. Часть почвы как будто сдвинулась с места и поползла. Я шагнул назад, но почва продолжала наступать. Я быстро огляделся. До «Снежинки», острый нос которой смутно маячил в палевом небе, было не менее двенадцати километров…»
«Впервые я узнал о профессоре Вагнере много лет тому назад. В одном журнале, который теперь трудно разыскать, я прочитал забавную историю – «Случай на скачках». На Московском ипподроме был большой день. Афиши оповещали о «грандиозной программе», о высоких денежных призах и драгоценных призовых кубках, об участии в скачках лучших лошадей, наездников, русских и иностранных, о встрече мировых чемпионов....
Дети – это цветы жизни, это разумное, доброе, вечное, это наше всё. Мы уйдём, а они останутся. Но кто мог подумать, что в новом мире не найдется места для взрослых?
«Ковчег» – это книга про торговлю в электричках. Современной России пора узнать, каким чудом 90% русских людей удалось выжить в «переломный исторический момент» и на каком попутном транспорте эти люди переправлялись к берегам Прекрасного Далёка через пропасти девяностых.
«Завтра Рождество – большой праздник, и современный человек, живущий эмоциями, смутно и радостно волнуется. Не отдохновение нужно для него, как оно ни дорого для измученного, взвинченного организма – русский праздник требует от своего прозелита упорного труда: для ног, ушей, глаз и желудка. Важны для него те праздничные настроения, которые стихийно охватывают массу и сближают его, современного человека,...
«Премьер-министр граф Видо имел два служебных кабинета. Один – у себя в министерстве иностранных дел, – он руководил не только внутренней, но и внешней политикой, – а второй во дворце. Здесь он совещался с Его Величеством, делал ему ежедневные утренние доклады. Дворцовый кабинет графа был обставлен далеко не с дворцовой роскошью. И мягкая мебель, и бронза, и портьеры, и письменный стол, ковры, – все это...
«…Когда отворилась дверь и я вошел в столовую, Наталья Александровна вскрикнула и уставилась в меня своими большими черными глазами: – Я вас не узнала… Отчего я так испугалась? – Вы испугались меня?..»
Грэхэм не мог заснуть несколько дней. Он испробовал все средства – напрасно. Его сон длится уже двести лет. За это время мир пережил нашествие марсиан, а сам Грэхэм приобрел необычайное влияние. Капитал героя достиг баснословных размеров. И Белый совет, управляющий им, не рад пробуждению Спящего.
Где-то в Вирджинии находят мёртвую женщину, убитую причудливым образом. Пока взявшее на себя расследование ФБР пребывает в растерянности, серийный маньяк все чаще похищает и убивает своих жертв. Только одному человеку под силу расколоть это непростое дело: специальному агенту Райли Пейдж. Райли же взяла перерыв от работы, чтобы восстановиться после столкновения с убийцей из предыдущего дела, и еще...
Она – послушная дочь и лучшая ученица школы. Он – парень с дурной репутацией, ставший однажды причиной её личного кошмара. Как случилось, что они смогли не только найти общий язык, но и полюбить друг друга? И чем обернётся эта любовь, ведь против них настроен весь мир!
«Трр-р-рр! Я путешествую в одних носках. Хоп-па! Проверка документов в автобусе. Денег осталось на два дня. Я не хочу работать. Шепнуть этой: „Черные чулки скоро выйдут из моды“. Йок – сделать ртом той. Вышел из автобуса. Иду пешком. Просто иду и иду по улице. Вон там мусорщик. Надо бы попреследовать и его. Потому что я – зомби! Йах-ха!»
В этом сборнике нет глав и разделов. Веселые стихи соседствуют с грустными, серьёзные с легкомысленными, философские с ироническими. Здесь собраны стихи-наблюдения и стихи-размышления о любви и дружбе, о путешествиях и животных, о взрослых и детях, о реальных и вымышленных героях.
Среди величественного царства природы расположено грандиозное строение – Чертог. В Чертоге обитают ангелы – истинные хозяева этого мира. Прекрасные и величественные, с белоснежными крыльями и в светлых одеждах, ниспадающих изящными складками.Человечество же обитает в норах за пределами Чертога.Есть очень веская причина, по которой норы тяготеют к Чертогу, но не могут быть расположены слишком близко...
В книге «Когда душа поет» размещены тексты песен казахстанской поэтессы Валентины Хасановой. Тексты песен выложены поэтессой для свободного использования артистами и музыкантами. Практически на все тексты была написана музыка и многие песни исполнялись на концертах и звучали в эфирах радиостанций. Но, тем не менее, поэтесса считает, что лучшая песня еще не спета.
Сборник стихотворений. Некоторые из них легли на музыку и стали песнями. Некоторые нет. В них смешанные чувства, тревоги и надежды. Фантазии и реальность, сны и жизнь. Стихи о том, что будет, когда вдруг рухнет небо и может все пройдет, а может все начнется. И мы, наконец, разберемся в явлениях, вызванных легким движеньем руки Властителя Тьмы. И падая в бездну сомнений своих, так безжалостно и так нежно, все же...
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы...
«Экран еще темен, но уже слышатся все усиливающиеся странные звуки «счетоводной симфонии»: сухое щелканье счетов, скрежет арифмометров, стук комптометров и пишущих машинок. Едва заметно вплетается музыкальная мелодия – лейтмотив «счетоводной симфонии». На экране появляется контора «Грей и K°». Узкая комната, тесно уставленная столами, за которыми работают счетоводы на счетах и арифмометрах,...
«В этом доме был современный лифт с голубыми самозакрывающимися дверями. Между створками была щель, настолько широкая, что можно было увидеть ярко освещенную белую стену кабины и современный плафон под потолком. Но влезть в щель было нельзя. Не только Полянову, но и мне, хотя я в два раза тоньше…»
«…Я тебе уже рассказывал: города Утопии разделились на сегменты и погрузились в Океан. Что было, Итари! Настоящая паника! Никогда не думал, что редины так трусливы! – Он рассмеялся. – Советники визжали, как крысы на тонущем корабле. Ведь Утопия никогда не делала такого маневра, хотя разделение было предусмотрено строителями согласно Завету. Ты помнишь, что в нём сказано? Ты помнишь, как поступили наши...