Каждая из дочерей повелителя огня выбрала судьбу, какую пожелала. Шесть судеб уместились в рамки людского мира, а седьмая – нет. И это только начало истории, ведь выбор – первый шаг, а жизнь – длинный путь, предсказать все повороты которого никак нельзя. Особенность истории в том, что она связывает, пусть и очень условно, два мира, вроде бы ничего общего не имеющие. Это двукнижье «Безупречный враг» с его...
Из сборника вы узнаете: – что будет, если власть в теле возьмёт желудок? – есть ли загробная жизнь после выплаты ипотеки? – могут ли «тёмные силы» подготовить к экзамену по химии? – как, где и с кем найти свою Долю? – кто и куда ведет нас с благими намерениями? – как сделать трудный выбор между жизнями близких и любимых? – каким образом материализуются сны?
Роман повествует о недалеком будущем, в котором сверхспособности человека стали предметом торга. Инновационные разработки позволили внедрять человеку любые модификации по его желанию, сделав сверхчеловеческие силы обычным товаром.В этом потрясающем воображение мире существует уникальный человек – Джек МакГиннес, чье отличие состоит в том, что внутри его сознания существуют целых семь различных...
«Семь грехов» – жестокая, но добрая сказка, напоминающая о важности семейных ценностей. Ужасное чудовище нападает на мирный город и уничтожает все на своем пути. Как герой сможет спасти свой народ?
«…В Столицу приехал я поздно вечером. После мрака и однообразия бесконечного тоннеля, по которому подземная железная дорога пробегает восьмую часть земной параллели, огни и движение главной станции, ее сутолка, гул и блеск меня ошеломили. Пятнадцать часов я просидел неподвижно, ни с кем не обменявшись ни единым словом, и, встав с дивана, первую минуту не мог ни действовать, ни мыслить: словно все...
В книгу вошли стихотворения об осмыслении человеком мира и самого себя. Читателю предоставлена возможность самому проделать путь от поэтического образа до философского обобщения.
«Мыльная опера» с юмористическим уклоном приходит к следующему финалу. «Прошёл год, и бизнесмен Игорь Михайлович Звонарёв встречал из роддома Дарью Игоревну, тоже Звонарёву. Когда они остались одни, Даша проговорила: – Бедный малыш! Он никогда не сможет назвать своего деда папой! – Зато он сможет назвать маму мамой! …В отличие от родной сестры Юли Маланичевой!».
«В 1815 году в Вене собрался цвет европейской образованности, дипломатических дарований, всего того, что блистало в тогдашнем обществе. Но вот – Конгресс окончился. Роялисты-эмигранты намеревались уже окончательно водвориться в своих замках, русские воины – вернуться к покинутым очагам, а несколько недовольных поляков – искать приюта своей любви к свободе в Кракове под сомнительной тройственной эгидой...
«Взялся – ходи. Быковец на мгновение задержал коня над доской и поставил на новое место. Отсюда конь достает до последних полей, которые остались у белых. Ход коня как образ нуль-перехода…»
«…Материал для наблюдения, как распространялся и действовал «Сеничкин яд» в тридцатых годах нашего столетия, мы находим в записках магистра 2-го курса московской духовной академии и профессора вифанской семинарии, а впоследствии синодального секретаря Филиппа Филипповича Исмайлова, драгоценнейшею чертою характера которого надо считать его правдивость, часто совсем не щадящую его собственного...
«Летом у нас на кафедре тихо, как в санатории. Если по коридору летит муха – это уже событие. Преподаватели в отпуске, студенты строят коровники в Казахстане, а мы играем в настольный теннис. Мы – это оставшиеся на работе. В этот день была жара, и я не нашел партнера. Прошелся по лабораториям, покричал, но безрезультатно. Все будто вымерли. Тогда я от нечего делать решил поработать…»
«В мае 1813 г. я имел несчастье попасть во вражеские руки. Благодаря знанию английского языка на меня возложили тяжелую обязанность, и это было причиной моих бед. Хотя, мне кажется, солдат не может отказаться от даваемых ему поручений, не имеет права стараться отделаться от той или другой опасности, – быть повешенным за шпионство дело далеко не привлекательное, и я вздохнул с облегчением, когда сделался...
«…Пароход «Аскольд» стоял в Нижнем почти трое суток. Время было ярмарочное, и матросы беспросыпу пьянствовали: бродили шумной ватагой по ярмарочной площади, смотрели «Петрушку», пили кислые щи в ларьках, позвякивали кисетами с серебром и рассыпали во все стороны весёлые шуточки и бурлацкую брань…»
«Письмо лежало на черном закопченном столе как льдинка. Дверцы железной печки-бочки были раскрыты, каменный уголь рдел, как брусничное варенье в консервной банке, и льдинка должна была растаять, истончиться, исчезнуть. Но льдинка не таяла, и Серафим испугался, поняв, что льдинка – письмо, и письмо именно ему, Серафиму…»
«Отрекомендовался он мне Серафимом Ежиковым. Лицо его было не без приятности. Правда, лицо это не было красиво, и черты его скорей поражали безобразием, чем правильностью, но от этого безобразия веяло глубокой симпатичностью. В разговоре он часто и внезапно краснел, причем лицо его получало выражение чрезвычайно приятной застенчивости и какого-то совершенно девичьего целомудрия…»
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования:...
