«…Часто, когда спрашиваешь у детей, что они выбирают из двух несовместимых вещей, но которых им обеих очень хочется, они отвечают: и того и другого. Что хочешь: ехать кататься или дома играть? И ехать кататься и дома играть. Точно так же отвечают нам христианские народы на поставленный им жизнью вопрос: что они выбирают из двух: патриотизм или мир? Они отвечают: и патриотизм и мир, хотя соединить патриотизм и...
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но...
«Довольно неожиданно появление в ряду обличителей доморощенных политических непорядков верховного блюстителя доморощенного порядка церковно-нравственного, самого всероссийского патриарха. Но это был не просто патриарх, а сам патриарх Никон. Припомните, как он из крестьян поднялся до патриаршего престола, какое огромное влияние имел на царя Алексея, который звал его своим «собинным другом», как потом...
К пятидесятилетней годовщине смерти В.А. Жуковского. «Поэт – избранник Судьбы, поэт – жрец, поэт – аристократ духа, презирающий «толпу», поэзия – одухотворение от «житейских бурь», поэзия – противовес «материальным «началам» и интересам жизни, поэзия – средство удалиться от «презренной толпы», поэзия – игра свободной фантазии – вот его идеалы, идеалы, которым он служил в течение всей своей...
Антон Макаренко – гениальный педагог и воспитатель. Его система воспитания основана на трех основных принципах – воспитание трудом, игра и воспитание коллективом. В России имя Антона Семеновича Макаренко уже давно стало нарицательным и ассоциируется с человеком, способным найти правильный подход к самому сложному ребенку… Уже более 80 лет «Педагогическая поэма», изданная впервые в трех частях в 1936 г.,...
«Лермонтов – писатель, которому не посчастливилось ни в количестве монографий, ни в истинной любви потомства: исследователи немножко дичатся Лермонтова, он многим не по зубам; для „большой публики“ Лермонтов долгое время был (отчасти и есть) только крутящим усы армейским слагателем страстных романсов. „Свинец в груди и жажда мести“ принимались как девиз плохенького бретерства и „армейщины“ дурного...
«Если переводить это прозвище на русский язык, то всегда складнее было бы сказать: дядя Слива. «Отцом» – и то с приставкой имени или сана – у нас называют лишь лиц духовного звания; родного отца зовем: батюшка, тятя, тятенька, родитель, папенька, папаша…»
«Быть может, потому, что из всех московских гимназий я не был только в одной – в первой. Я, могу сказать, гонялся за наукой по всей Москве. Каких, каких путешествий я не предпринимал в поисках знаний!..»
«Гениальность проста. Соединение простоты с гениальностью составляло – это признано всеми – основную черту в личности Ильича. На первый взгляд он не выделялся как будто ничем особенным, не поражал внешне. Но есть такие глубокие колодцы, в которых даже днем видны звезды. Таков был Ильич. От его наружности запечатлелись вспыхивающие синие огоньки в уголках глаз. Как будто изнутри в пламенном горне сердца...
«Товарищи! Вот, наконец, вам великолепно удалось показать самим себе и всей России, – а может быть, всему миру, – что день свободного, дружного труда есть в то же время день прекрасного праздника…»
«…Так, по-вашему – скажут, может быть, нам нужно давать детям читать повести, писанные для взрослых? По-нашему, ответим мы, не нужно вовсе читать ребенку повести. Предмет всякой повести – явления мира, совершенно недоступного для детского ума, потому что явления эти так сложны, что не могут быть понятны для этого только еще вполовину сформировавшегося существа. Весь организм ребенка обращен к феноменам...
«Я приехал в Одессу, как в последнее сосредоточье русской культуры и умственной жизни. Приехав, естественно, простудился, пролежал две недели и, выйдя в первый раз, стал свидетелем такого происшествия…»
«Первые шаги в изучении теории словесности – так озаглавил я тот небольшой реферат, который отдаю сегодня на ваше обсуждение. Выбор темы объясняется следующим соображением. В педагогическом деле, мне кажется, всего интереснее изучение критических (решающих) моментов преподавания, к таким все мы в своей области, конечно, отнесем и первые шаги в изучении теории словесности. Начало обучения предмету или...
«Помещая исторические отрывки мои в „Вестнике Европы“, льстил я себя надеждою, что, к пользе истории отечественной, знатоки оной удостоят их беспристрастным ученым суждением…»
«Мы старались рассмотреть факт, скрытый в рассказе Начальной летописи о первых киевских князьях, который можно было бы признать началом Русского государства. Мы нашли, что сущность этого факта такова: приблизительно к половине IX в. внешние и внутренние отношения в торгово-промышленном мире русских городов сложились в такую комбинацию, в силу которой охрана границ страны и ее внешней торговли стала их...
«Я буду говорить по вопросу несколько щекотливому, но вы меня извините, если я скажу, может быть, в несколько более резкой форме, чем это следовало бы сказать…»
«Перекрестись! Какой тебе «Первый снег» возвратить? Я прошу его от тебя. Пожалуй, сажай его в «Сын Отечества», только без всякой подписи. «Уныние» – также, и паче: это род исповеди. Конечно, у нас никто не читает: пиши что хочешь, но иное и для себя мыслит вслух не должно. Сейчас получил я письмо от Мещевского, которое меня тронуло: он говорит о своей чахотке и близкой кончине. Неужели Жуковскому ничего сделать...
«…Такова большая часть стихотворений Обличительного поэта: они вялы и робки. Например, в двух или трех пьесах он пародирует г. Бенедиктова: известно, какие метафоры и тропы употребляет этот поэт. В пародии на него желательна такая смелость, которая бы презирала все требования здравого смысла и заботилась только о трескотне фразы; пародии же Обличительного поэта далеко не достигают даже той смелости,...
«…Милостивый государь! В № 23 «Новостей» от 24 апреля воспроизведен отрывок из моих воспоминаний о «предобром отце Ефиме». Я очень рад, что праведная память этого великодушного человека обращает на себя внимание печати и через то делается известною большому числу людей…»
«Поздравляю тебя, моя радость, с 1824-ю радостью по Рождестве Христове. Когда придет новая эра? Право, пора! А пока ожидаю коляски, которая все еще едет или не едет. Мы в Москве с детьми и порядочно устроились в своей хижине, светлой и чистой. Не будешь ли сюда, хоть к поре блинов? Или хочешь куличей? Тебя ведь в голодное время ждать нечего. Ты умеешь выбирать время. Меня скопцом вывели в «Полярной», не хуже...
«Мы предали земле земное вчера на рассвете. Я провел около суток в Тригорском у вдовы Осиповой, где искренно оплакивают поэта и человека в Пушкине. Милая дочь хозяйки показала мне домик и сад поэта. Я говорил с его дворнею. Прасковья Александровна Осипова дала мне записку о делах его, о деревне, и я передам тебе и на словах все, что от неё слышал о его имении. Она все хорошо знает, ибо покойник любил ее и...
«…Покорнейше прошу вас, милостивый государь, поднести ее императорскому величеству мою Генриаду, и обратить ее внимание на приписку, которая находится при книге на первой странице…»