«…Французские критики, вроде известного Лансона, обозревая литературное движение во Франции с конца ХVIII в. до конца XIX в. склонны обыкновенно отмечать только какую-то стихийную смену литературных школ. Они объясняют падение одной литературной школы и воцарение на ее развалинах другой, главным образом, тем, что художественные приемы известной школы и разрабатываемые ею сюжеты обветшали, надоели...
«Конечная цель изучения природы – изменение к лучшему условий общественного бытия. Научная мысль – единственное и самое могучее орудие развития воли, разума, самопознания и самозащиты людей. Успехи и достижения работы учёных были бы неизмеримо обильнее, глубже и шире, если бы в буржуазном обществе на путях исследующего разума не вставал стеною идиотизм быта. История роста науки – это история...
«Недавно в Берлине был парад „Стальной каски“ – „Stahlhelm“ – и председатель этой организации Зельдте, фабрикант ликёров, сказал: „Когда „Штальгельм“ марширует – это означает возрождение германского солдатского духа. Солдатские идеи и солдатские дела вновь нашли себе понимание в Германии“…»
«Один из вечных, так называемых «проклятых» вопросов – разумеется, вопрос о личности. О личности и коллективе, о их взаимоотношении. Стремясь к таинственному синтезу, они постоянно сближаются, но сближение оканчивается ничем: или коллектив съедает личность и остается один, или, наоборот, личность уничтожает коллектив и тоже остается одна. Так мы вечно и хромаем на которую-нибудь ногу…»
«Вспоминать о творчестве Бальзака мне так же приятно, как путнику, идущему по скучной, бесплодной долине, вспомнить когда-то пройденный им край – плодородный, богатый красотой и силой…»
«Прошел год. Мы встретились с вами в этой аудитории, как будто года и не было. Мы продолжаем разговаривать о литературе, о фантастике, о королях и капусте. А в паузах между встречами читаем в интернете, как коллеги-писатели, посетив семинар, пишут: „Я здесь ничего нового не услышал“. Ну, бывает. Не услышал человек нового. И это неудивительно – мы ничего нового здесь никогда не говорили, не говорим и говорить...
«…В Оптиной пустыни в продолжение более 30 лет лежал по полу разбитый параличом монах, владевший только левой рукой. Доктора говорили, что он должен был сильно страдать, но он не только не жаловался на свое положение, но постоянно, крестясь, глядя на иконы, улыбаясь, очевидно, искренно выражал свою благодарность Богу и радость за ту искру жизни, которая теплилась в нем. Десятки тысяч посетителей бывали у...
«Недавно наша советская пресса опубликовала показания тех вредителей, которые, поставив перед собой гнусную цель – предать рабочий класс во власть капиталистов, – всюду и всячески затрудняли, а где можно было и разрушали хозяйственное, социалистическое строительство рабочего класса. Эта преступная работа холопов капитала имела одно «достоинство»: она не прикрывалась «идеологией», не пряталась за...
«И объективный тон и обоснованность суждений Д. А. Горбова лишает эмигрантов-литераторов возможности сказать, что несправедлива оценка, данная Горбовым их трудам во славу любимого ими русского народа…»
«О том, до чего бесчеловечна христианско-буржуазная «культура», красноречиво и неоспоримо говорит признание буржуазией неустранимости войн, признание неизбежности массового истребления людей как «закона жизни»».
«Благородством именуется между нами отличность, обыкновенно воздаваемая происшедшим от показавших великие услуги отечеству, и государи в знак благодарности к оным сим отличают их от прочих, то есть изъявляют им противу других более уважения…»
«Истинное богатство языка состоит не во множестве звуков, не во множестве слов, но в числе мыслей, выражаемых оным. Богатый язык тот, в котором вы найдете слова не только для означения главных идей, но и для изъяснения их различий, их оттенок, большей или меньшей силы, простоты и сложности…»
«Один из литераторов, добродушно задетых мною в „Письме к Серафимовичу“, упрекает меня в том, что я неправильно оценил его книгу и обидел его лично, назвав писателя „бойким“…»
«…Теперь появилась особенная брошюрка, под названием: «О Борисе Годунове, сочинении Александра Пушкина. Разговор». «Что ж это такое?» – спросят читатели. Это, милостивые государи, одно из тех знаменитых творений, которыми наводняют нашу литературу г. Орлов и ему подобные. Какой-то помещик Петр Алексеевич, проезжающий из Москвы чрез уездный городок, завел разговор о «Борисе Годунове» с каким-то знакомым...
«Товарищ Семён Урицкий сообщил мне, что на всесоюзной конференции по борьбе с засухой принято предложение организовать „Общество литературного содействия Наркомзему в борьбе с засухой“…»
«На рынках, где торгуют старым хламом, сразу видишь, чем люди жили вчера, а рекламы и хроника газет хорошо рассказывают о том, чем люди живут сегодня. Говоря о газетах, я имею в виду современные «органы воспитания общественного мнения» в «центрах культуры» Европы и Америки. Я нахожу, что читать буржуазную прессу так же полезно, как полезно слушать откровенные рассказы прислуги о жизни господ. Болезни не...
«Я не случайно избрал тему о быте. Я выбрал эту тему потому, что многократно в Москве и в целом ряде городов РСФСР самая разнообразная публика требовала от меня доклада именно на эту тему. Большой интерес к этой теме является, с моей точки зрения, совершенно объяснимым и даже закономерным. Можно заранее предсказать, что к тому времени, когда мы начнем более или менее устраивать нашу общественную жизнь,...
«Крупный, оригинальный талант Слепцова некоторыми чертами сроден чудесному таланту А. П. Чехова; хотя Слепцов совершенно не владел вдумчивой, грустной лирикой, чутьём природы и мягким, однако точным языком Антона Чехова, но острота наблюдений, независимость мысли и скептическое отношение к русской действительности очень сближают этих писателей, далёких друг другу в общем…»
«…Есть два рода людей, у нас и везде: одни верят силе и легким успехам добра, радуются намерением его как делом, и – мимо всех возможных или необходимых препятствий – летят мыслию к счастливому исполнению плана; другие трясут головою при всякой новой идее человеколюбия тотчас находят невозможности, с удивительною методою разделяют их на классы и статьи, улыбаются и заключают обыкновенным припевом...
«Какая радость… Всегда радость, если человек, которого давно считаешь погибшим, вдруг оказывается живым. Радость, даже если его едва знаешь. А когда он друг? Тот, чье письмо сейчас передо мной, – мой давний друг. Никто, может быть, не знает так хорошо некоторых подробностей его приключений в 18 г., как знаем мы. Но в 18-м же году он уехал в Сибирь, в белую армию, и до сегодня мы ничего о нем не слыхали; все говорило...
«…Сторонники веротерпимости говорят, что церковь ни в каком случае не должна употреблять насилия против несогласных с нею членов и исповедников других вер. Церковь не должна употреблять насилия! Но тут невольно возникает вопрос: как может церковь употреблять насилие? Церковь христианская, по тому определению, которое она сама дает себе, есть от Бога установленное общество людей, имеющее целью...
«Возраст, который посвятить должно духовным наставлениям, есть тот самый, который назначен нами для нравственных наставлений. Всякое воскресенье сии должны следовать за другими, и нравственному надзирателю должно быть поручено сие последнее наставление…»