«Приснилось мне, что я присутствую на заседании историческаго общества, в тридцать втором столетии. Один за другим выходят на кафедру докладчики, почему-то все, как один, похожие на каких-то серых, бесконечных ленточных глистов, и говорят о русской эмиграции эпохи великой октябрьской революции…»
«Верхарн… Когда его видишь в первый раз, то прежде всего бросается в глаза глубокая морщина, рассекающая его лоб, подобно двум широко распростертым крылам летящей птицы. Эта морщина – он сам. В ней его скорбь, его полет…»
Эмиль Золя – зачинатель натурализма, противник вольных допущений в литературе – видел назначение художественных произведений в детальной проработке имеющегося в человеческом обществе. С юных лет он определился с предпочтениями, не желая изменять выработанную точку зрения. Найдя опору в период изживания романтизма, он вовремя понял, в каком направлении следует двигаться. С первых его работ стало...
«…намерения г. Макарова были очень обширны. А именно: собрать «хорошие» мысли, разбросанные в бесчисленных сочинениях бесчисленных авторов, сгруппировать их в рубрики, эти последние разместить в алфавитном порядке и в таком виде поднести свой цветник публике. Но намерение это не удалось и не могло удаться. Отдельные мысли, будучи вырваны из той логической цепи, в которую они были первоначально...
«Идеи, какъ и люди, не умираютъ, не оставивъ посл себя наслдниковъ. Он раздробляются и развтвляются, и изъ одного, вначал сильнаго и широкаго, теченія получается нсколько мелкихъ струекъ, которыя журчатъ себ потихоньку, пока не вольются въ новый сильный потокъ. То же было и съ народничествомъ, которое не осталось безъ эпигоновъ, хотя и извратившихъ идею стараго народничества до неузнаваемости, но...
«В своем повествовании остановлюсь на первых десятилетиях моего профессорства в среде тогдашних моих друзей и товарищей. В «Моих Воспоминаниях» я привел несколько подробностей о наших веселых беседах на вечерних товарищеских сходках, которые должны были внезапно прекратиться вследствие ареста и высылки за границу профессора университета Гофмана в 1848 году. Хотя эти многолюдные собрания...
Интерпретация на букву «Э». Из цикла Азбука 18+. Философская эротика от заматерелого циника.«…Эпитет – это лексическая пикантность, нередко с элементами садо-мазо».
«На низком и глубоком стуле сидит похудевший донельзя человек; на нем халатик и трогательно смятая вокруг тонкой шеи белая сорочка, с которой как бы не сошел еще отпечаток мучительной ночи. Сидит он, немного подавшись вперед, и смотрит прямо перед собою, и в самой позе его чувствуется то особое, пристальное, как бы хищное любопытство, которое умел испытывать только Гоголь. Да – это Гоголь. Это – его...
«…Настоящий трактат ограничивается общими выводами из фактов, подтверждая их опять только общими указаниями на факты. Вот первый пункт, относительно которого должно дать объяснение. Ныне век монографий, и сочинение может подвергнуться упреку в несовременности. Удаление из него всех специальных исследований может быть сочтено за пренебрежение к ним или за следствие мнения, что общие выводы могут...
«…Курс г. Новаковского можно назвать стенографическим воспроизведением уроков, читанных в низшем классе русского языка каким-нибудь учителем. Кто из учителей убедится в пользе методы г. Новаковского, тот смело может взять с собою его книжку и начать грамматический разбор «Перелетной птички» Пушкина – ни на шаг не отступая от того, что находится в «Этимологическом курсе»: тут уже все не только в рот...
Александр Гаврилов: «Рассуждая об истории, мы рассматриваем причины и возможности. Говоря о сегодняшнем дне – ищем правых и виноватых. Архангельскому удается не впадать в бесплодные аналогии, а удерживать историческую оптику в разговоре о современности. Потому анализ его исключительно полон, а прогнозы до обидного точны».
«Эхо из прошлого» – воспоминания детских лет и юности Ивлиева Юрия Ивановича. В том числе и страшного времени Сталинградской битвы, посреди которой он оказался десятилетним мальчишкой.
«29 декабря в ресторане «Медведь» состоялся обед в честь П. Д. Боборыкина, устроенный его почитателями и друзьями, в виду исполнившегося тридцатилетия его литературной деятельности…»
«Никогда еще ни один из наших драматургов не удостаивался такого „приема“. – Дорогой наш! Пришли? Как мы рады! Куда бы вас посадить? А впрочем, садитесь, куда вам угодно. Все места свободные. Даже швейцары „Славянского базара“ были сконфужены за драматическую литературу…»
«Гердт 50 лет был королем. И пользуется общими симпатиями. Случай, который следует отметить. Гердт был тысячи раз королем Испании, Сицилии, Сардинии, – как какой-нибудь американский миллиардер, – шоколадным королем, королем цветов, королем кукол, раз 500 египетским фараоном и не погиб в Черном море…»
«Темнеть начинает уже после шести часов. Море и земля обмениваются воздухом. На минуту мнится, что стало прохладнее. Но, увы, – это ошибка: потянул слабый береговой ветер, точно легкий вздох, точно дуновение дамского веера; потянул и упал… Жарок по-прежнему прибрежный песок; черепица и камень опаляют руки. Сидим в коричневой полутьме на нашей лесенке. Какие-то небольшие птицы летают все кругами, кругами и в...
Интерпретация на букву «Ю». Из цикла Азбука 18+. Философская эротика от заматерелого циника.«…Юмор генерирует мозг юмориста. Иногда на месте мозга – мимика задницы или лица, – что тоже смешно. В целом и в общем».
«Кроме „Венеры и Адониса“ и „Лукреции“ Шекспиру приписываются еще 2 небольшие манерные вещи, „Жалоба влюбленной“ (Lover\'s Complaint) и „Страстный Пилигрим“ (Passionate Pilgrime)…»
«Конечно, мы могли бы пообщаться с тобой по космотелео или посредством е-майла – так, как обычно это и делали в последние две декады во время моего межпланетного перелета. Но я решил, что в написанном от руки письме, которое я хочу переслать тебе с оказией – русский скоростной лайнер «Алексей Леонов» уходит от Юпитера завтра утром и через недельку будет уже на Земле, – есть своя прелесть. Так, наверное,...
«Древне-русское, дореформенное искусство до сих пор изучалось только учеными специалистами, засушенными археологами и рассматривалось исключительно с исторической и «редкостной» точки зрения. Весьма почтенные и очень нужные исследования в этой области все же были всегда слишком специальны и скорее отвращали, чем заинтересовывали публику дивными созданиями древне-русского зодчества и живописи»
«Есть особый сортъ литературы, для котораго мы не можемъ подобрать боле врнаго названія, какъ юродствующая литература. Всякому, конечно, памятно еще изъ учебниковъ, кто были наши юродивые и какими нехитрыми способами привлекали они вниманіе и сочувствіе толпы. Обыкновенно это были нсколько поврежденные въ ум, но съ достаточной хитрецой нищіе духомъ, которые при помощи наивныхъ пріемовъ старались...
Эта книга – о нашей стране. Время действия – с 1925 по 1945 год. Место действия – от Башкирии и Урала до Восточной Пруссии.Язык книги – и лёгкий, и серьёзный. В ней есть юмор, самоирония, лиричность и мудрость. В ней есть настоящая человеческая теплота… Как будто ты говоришь сперва с мальчишкой, сыном, а потом со старшим братом… Двадцатилетним парнем, победившим страх, боль… ВОЙНУ. Перелистывая последнюю...