«…Нам особенно нравятся те драмы г. Полевого, в которых он изображает вельмож и вообще людей высшего тона. Здесь он неподражаем. Смотря на его графинь и баронесс, не скажешь, что они вчера еще были кухарками своих мужей, которые, в свою очередь, только что сошли с запяток; слушая, как рассуждают у г. Полевого герцогини и герцоги, не подумаешь, что ошибся дверью и попал вместо гостиной в лакейскую…»
«Что это такое? Сцена это или литература? Малеванная декорация или художественная школа? Штрихи, набросанные на канву, чтобы быстрая игла протянула по ним цветные нити и потом сплела эти нити в кресты, а кресты в цветы? Или здесь все уже дано художником, и актерам остается только показывать с наиболее выгодной стороны свой талант?..»
«…Менее чем по прошествии 150 лет по основании государства религия христианская была провозглашена господствующею на Руси, и легко заметить, как эта религия в трудные времена государственного младенчества поддерживала общество в его основе. Юный народ при сильном кипении страстей, при отсутствии тех сдержек, которые могут выработаться обществом только после долгой государственной жизни, – юный народ...
«Въ древнйшую пору искусства, когда человкъ не обладалъ ни знаніемъ природы, ни знакомствомъ съ техникой дла, въ силу роковой необходимости не оказывалось различія между изображеніями смертныхъ и боговъ: когда посл грубыхъ (необдланные камни), вслдъ за деревянными (истуканы), посл такихъ идоловъ какъ знаменитый Аполлонъ въ Амиклахъ, посл эпохи, гд еще не думали изображать смертнаго, примняя свое скромное...
Современная девушка в древнем мире – звучит, как два несовместимых понятия… Ника Александрова тоже не могла поверить в это, пока не оказалась заложницей такой ситуации. Интриги и игры богов, героизм и предательство, любовь и презрение, тайна и правда – все это ожидает ее на пути приключений в эпоху процветания Эллады, где мифы превращаются в реальность.
«Мы приступаем к вопросу, который возбуждал и еще возбуждает жаркие споры между двумя партиями, строящими здание педагогики в сред неучебных заведениях: какой фундамент дать этому зданию, на какой почве, древней или новейшей, его поставить? с помощью древних языков и филологии или естествознания и реальных наук дается молодым умам прочное развитие? – вот в чем не согласны гуманисты и реалисты....
Двое римских, приближенных к императору Нерону центуриона, волей Богов-демиургов были превращены в красивых и сильных девушек-комсомолок. Боги скорректировали бойцам Рима память, и теперь они помогают Спартаку, а затем сражаются на полях Второй мировой войны и в космосе!Sponsored by Galiel Ltd., Seattle, WA, USA.
«…Прислонившись к перилам, Поль Торен глядел на воду. Лихорадка жгла глаза. Ветерок проходил сквозь все тело – и это было не плохо. О каюте, горячей койке, о заснувшей под колючей лампочкой сестре милосердия болезненно было подумать: белая косынка, кровавый крест на халате, пергаментное лицо унылого спутника страдающих. Она провожала Поля Торена на родину, во Францию…»
Какову печаль сбирать нам сильным и смелым? И где бы воин умелый ни шастал, пред какими полями ни хвастал своей победой, ему покоя всё нету! На челе не расправит брови: «Нет на Руси больше воли. Татар, монгол, печенег – за набегом набег! Дитё мрёт не родившись. Я в степи заблудившись, не видел б всё это…
«Среди всех так называемых „языческих“ религий нет ни одной, которая была бы нашей интеллигенции в одно и то же время и так хорошо известна и так глубоко неизвестна, как древнегреческая. Это может показаться парадоксальным, и тем не менее это так…»
Вашему вниманию предлагается сборник древних российских стихотворений собранных Киршей Даниловым. Сборник Кирши Данилова – первое в истории русской литературы собрание памятников устного народного творчества – былин, исторических песен, скоморошин.
История успеха – создание самой большой страны в мире некапиталистическими средствами – может стать основой следующего русского чуда, в наступающем мире, где будет нарастать ресурсный кризис, а технологии стремиться к техносингулярности. Статья в тезисно-телеграфическом стиле из сборника «Россия через 30 лет: выжить, или жить?».
Неизвестно, кто этот хитрый библейский змей, который противопоставил разум нравственности, но до сих пор человечество вынуждено страдать из-за своего разума и проклинать себя за него. Но и идти против своей природы глупо, ибо сам Бог наделил нас разумом. Остается единственно верный путь – соединить разум и нравственность в единое, целостное, научно-нравственное мировоззрение. Данная книга...
Есть волшебное дерево, которое может исполнять желания. Если как следует попросить. Если как следует пожелать. И быть может, пожалеть о своем желании… Сюр-фэнтези.
Много неприятного, несправедливого и страшного происходит в одном из условно параллельных миров. Какую реакцию с нашей стороны могут вызвать мрачные картины? Только сочувствие к тем, кто страдает и лишён самых элементарных прав. Мы не рабы, потому с нами подобного произойти не может.
«Отправляемся в Париж, на выставку! Вот мы и там! То-то была поездка, настоящий полёт, и без малейшей примеси колдовства: пар мчал нас и по морю и посуху. Мы живём в сказочное время!..»
Переживший семейную трагедию мальчик становится подростком, нервным, недоверчивым, замкнутым. Родители давно превратились в холодных металлических рыбок, сестра устало смотрит с фотографии. Друг Ярослав ходит по проволоке, подражая знаменитому канатоходцу Карлу Валленде. Подружка Лилия навсегда покидает родной дом покачивающейся походкой Мэрилин Монро. Случайная знакомая Сто пятая решает стать...
«…Опять я лежу в постели… опять мне не спится. То же летнее раннее утро охватывает меня со всех сторон; и опять под окном моим поет черный дрозд – и в сердце горит та же рана…»
Эта книга о самом недосягаемом чувстве для человека. Эта книга о самом верном и преданном существе на планете. Эта книга о собаке. Эта книга о преданности собаки, которой мы не достойны.
«Есть человек, который мог бы составить: – Путеводитель по России. Для гг. актеров. Город такой-то. Какой в нем театр? Сколько сбору? И что надо тамошней публике?..»
«…Душилов вскочил с своего места и, схватив руку Крошкина, попытался выдернуть ее из предплечья. Он был бы очень удивлен, если бы кто-нибудь сказал ему, что эта хирургическая операция имела очень мало сходства с обыкновенным дружеским пожатием…»
«Когда поздней ночью он звонил у своих дверей, первым звуком после колокольчика был звонкий собачий лай, в котором слышались и боязнь чужого и радость, что это идет свой. Потом доносилось шлепанье калош и скрип снимаемого крючка. Он входил и раздевался в темноте, чувствуя недалеко от себя молчаливую женскую фигуру. А колена его ласково царапали когти собаки, и горячий язык лизал застывшую руку…»
«Когда мне было шесть или шесть с половиной, я совершенно не знал, кем же я в конце концов буду на этом свете. Мне все люди вокруг очень нравились и все работы тоже. У меня тогда в голове была ужасная путаница, я был какой-то растерянный и никак не мог толком решить, за что же мне приниматься…»