Этот сборник пошлых армейских анекдотов из советского времени я составил в конце прошлого столетия. В девяностые годы тонкая брошюрка мгновенно разошлась по рукам. Сегодня появилась возможность опубликовать эти анекдоты с карикатурами в сети.
Антология Junk-Fiction и последний писк постмодерна на территории, все еще называемой постсоветским пространством. В оформлении обложки использован рисунок «Plague Star». Автор Васильев Г. А. Содержит нецензурную брань.
Действие романа происходит на фоне переломных событий в жизни страны начала 90-х годов ХХ века. Главные герои – студентка театрального училища из провинции, известный молодой журналист и сотрудник КГБ – образуют любовный треугольник, вырваться из которого не помогает даже развал советской империи после августовского путча 1991 года. Это роман о прошлом полковников, пришедших сегодня к власти...
Литературные произведения должны не только интриговать, но и давать свободу фантазии. Погрузитесь в один день из жизни юноши, оцените его сексуальное и страстное влечение к особям противоположного пола, а также примите участие в его судьбе…
«А что, ребята, нельзя ли мне к вам подсесть? Да-да, к вам. Я гляжу, у вас место свободное. Что? Ты, парень, полегче на поворотах, я не попрошайка. Если хочешь, могу всех вас упоить до изнеможения, а тебя персонально – до белой горячки. Чем? А чем угодно, тут у них всякого пойла навалом. Эй, гарсон!..»
Актуальный роман о молодой тележурналистке, потерявшей работу из-за твита о санкционной косметике и нашедшей свою любовь. Лёгкая, остроумная и увлекательная книга для тех, кто не представляет свою жизнь без смартфона, самоотверженно строит карьеру, интересуется происходящими в стране событиями, но при этом не выносит назидательного тона ведущих аналитических программ на государственных телеканалах.
«Темнело; народ расходился по домам; улица пустела. Фельдшер направился к гумнам и к пустынному кладбищу, с покосившимися крестами и голобцами, на которых в разных местах сидели крошечные птички со взъерошенными от ветру перышками, не зная, куда приклонить свою голову; над некоторыми из могил лежали неправильные, большие камни; иные могилки не были обложены даже дерном, другие готовы были сравняться с...
У Стиксов скелеты в шкафу самые что ни на есть настоящие, потому что Стиксы – семейка монстров. Жизнь у них обычная – закрывают внезапно открывшиеся в подвале врата ада, растят легион порождений, ищут девственников на ужин. Беда приходит, откуда не ждали – дочь Лея влюбляется в смертного, да не в простого, а в блэк-металлиста. А тут еще Великий Инквизитор грозит напасть на их особняк. Смогут ли Стиксы...
В своем рассказе Успенский изображает конфликт между затхлой провинциальной средой и представителем разночинной молодежи, получившим образование в Петербурге и бесконечно отдалившимся от мелких интересов захолустного чиновничества. Конфликт этот настолько резок, что рвутся кровные связи – сын, приехавший из Петербурга погостить к родителям, вынужден уехать, и ему «с мужиками-то, видно, приятнее, чем...
Эту короткометражку-обращение я написал в память поколениям. Вопрос, который здесь поднимается, стоял тогда, когда первые люди ступили на Землю, и будет задаваться тогда, когда последние представители рода человеческого будут доживать свой век. Семья… не просто так нас тянет друг к другу, ребята…
«В комнате, освещенной нагорелой свечой, омывали тело умершей – шестимесячной моей сестры. Ее глаза с тусклым и неподвижным взором наводили на меня ужас. В комнате была тишина; ни отец мой, ни мать не плакали; плакала одна кормилица – о золоченом повойнике и шубе, которых лишилась по случаю слишком преждевременной смерти моей сестры: погоди она умирать пять, шесть месяцев, дело кормилицы было бы кончено, и...
«Прадед Семена Родионовича, Кирилл Дементьев Богачев в конце XVII века числился в разряде «тульских казенных кузнецов и ствольных заворщиков»; иными словами: был житель Тулы и принадлежал к податному сословию, между тем как предки его в первой половине XVII века числились в разряде бояр и детей боярских. Каким образом утратилось потом дворянское достоинство Богачевых, неизвестно; но, как бы то ни было, Семен...
«В холодное зимнее утро, когда на дворе бушевала снежная буря, в сонной усадьбе князя Реваза Коблашвили неожиданно поднялась суматоха. Княгиня Нина, находившаяся в последнем периоде беременности, внезапно почувствовала приближение родов. Моментально вся челядь князя высыпала из кухни: Максимэ, низкорослый мужик с рыжей бородой, одетый в какую-то рвань и дырявые лапти, вывел из буйволятника единственную...
Эта изящная миниатюра способна запудрить мозги любому (вне зависимости от пола, образования или возраста). P.S. Категорически не рекомендуется читать её на ночь. Вы не сможете уснуть до самого утра, пытаясь разобраться в хитросплетениях.
«Семилетний ребенок весь долгий летний день своей жизни был занят работой: он заботился о двух братьях, еще более маленьких, чем он. Самую же меньшую сестру пока еще нянчила сама мать, и старший семилетний сын до некоторого времени как бы отдыхал от нее. Но он знал, что скоро и сестра будет отдана в его хозяйство, потому что у матери опять подымался живот, хотя она и говорила сыну, что это от еды…»
«Было заволочно и холодно. За амбарами, где была одна на другую нагромождены ломанные телеги и сани, высоко на перевернутых вверх дном санях сидел Гурочка в каракулевой папахе с коричневым верхом и из карабина Монтекристо стрелял выбегавших из под амбара крыс. Прикладывая карабин к плечу, он каждый раз старался попасть крысе в шею позади уха…»
«Люська опять ела арахис. Какое там ела – жрала, давилась, чавкала. Ухватит пальчиками, и давай жмакать, шелуху лущить. И в рот, в рот! – один желтоватый катышек за другим… Запах – от стены до стены. Ошметки шелухи – где ни попадя. На клавиатуре, на полу, у нее на коленках, туго обтянутых колготочным ажуром; у меня, блин, в печенках!..»