Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции,...
«В. И. Дмитриева принадлежит к числу тех немногих русских писательниц, которые отрешились от старинных традиций «женской» литературы, которые не смотрят на все явления текущей жизни сквозь призму одностороннего сентиментализма, которые не заставляют своих героев жить исключительно интересами романтического чувства, которые с полным правом могут носить имя «новых женщин». …»
«„Моя душа, принадлежавшая трем национальностям, нашла, наконец, свою родину; то была прежде всего русская литература“, говорит Короленко в своих воспоминаниях. История же этой литературы, которая сделалась для Короленко отечеством, родиной и родной национальностью – так же, как он сам составляет украшение ее, – представляет единственное в своем роде явление…»
«Теккерей родился (в 1811 г.) и вырос в богатой, старинной английской семье. Детство его прошло среди роскошной индийской природы. До семи лет он прожил в Калькутте, где его отец, Ричмонд Теккерей, последовательно занимал посты окружного судьи и главного сборщика пошлин, а затем, как и все дети богатых английских семей, проживавших в Индии, был отправлен в Англию и до двенадцати лет оставался в доме...
«И вот среди такой тишины и благонамеренности вдруг откуда-то пришла ватага декадентов. Они принесли с собой яркие, пестрые знамена и дерзкие плакаты. На берегах Невы они появились раньше, но там они были задумчивее и строже. В северной столице поэты были философичнее москвичей и не очень заботились о школе. Москвичи, напротив, чувствовали себя боевым отрядом, и у них был вождь – Валерий Яковлевич Брюсов…»
«Заслуги Василия Васильевича Верещагина, как художника, высоко ценятся всюду, во всем цивилизованном мире. Плодотворность его разносторонней творческой деятельности для прогресса искусства признается неоспоримой. „Der kann alles“ („этот все может“) – сказал о нем Адольф Менцель, недавно умерший величайший из мастеров живописи XIX века. И, действительно, Верещагин писал все: портреты, пейзажи,...
«Л. М. Лопатин ошибается в своем предположении, будто я был „взволнован“ его критическими статьями о моей книге. Я мог бы быть взволнован какими-либо недопустимыми нападками личного свойства; но самая их возможность устраняется категорическим заявлением моего критика в последней его статье: „я нисколько не сомневаюсь, что князь Трубецкой всегда питал к Соловьеву самые теплые дружеские чувства, что...
«Есть художники, которые всю свою жизнь влюблены в одно лицо. Даже не в лицо, а в определенное выражение лица, которое волнует и тревожит их неотвратимо. Этого выражения, этой черты, этого «изгиба пальца» (кажется, так говорит Дмитрий Карамазов) они ищут в разных лицах и безнадежно стремятся воплотить в своем искусстве…»
«Дорогой Андрей! Статья твоя в прошлом No нашего журнала („Апокалипсис в русской поэзии“), обличая, должно быть, по справедливости, мою „Музу“ в том, что она – „Великая Блудница на багряном звере“, в то же время оказывает мне такую честь, которую я, по совести, принять не могу и от которой должен отказаться…»
«Не случайно зарёй XIX века был романтизм – учение о самостоятельном значении каждой народности. Национальное объединение стало руководящей политической идеей закончившегося столетия. Народы наперерыв добивались политической свободы и обособленности, и согласие с духом века давало силу самым неподготовленным политикам. Освободилась Греция, отделилась Бельгия, осуществилась единая Италия...
Во второй сборник по материалам цикла встреч «Важнее, чем политика» вошли самые яркие беседы студентов и преподавателей НИУ ВШЭ с деятелями культуры и науки: Б. Акуниным, М. Кронгаузом, Вяч. Вс. Ивановым, М. Лошак, К. Райкиным, Д. Перушевым (директором «Арзамаса»), А. Архангельским и др. С 2007 года по сегодняшний день состоялось более 50 встреч, посвященных ценностям и вызовам нового времени. Предисловие...
Мы устаём на работе, ссоримся с друзьями и близкими. Как перестать уставать? Как убрать из жизни обиду? Зачем нужно курение и как с удовольствием от него избавиться? Почему не работают книги по самосовершенствованию? Эти и множество других вопросов, окружающих нас каждый день, замечены автором, и ответы на них подробно разобраны на этих страницах. Раскрывая первопричины происходящего с нами, автор...
«…Валаам – один из немногих уцелевших в смуте православных монастырей. Заброшенный в вековую глушь Финляндии, он оказался в стороне от большой дороги коммунистического Соловья-Разбойника. И глядишь на него с опаской: не призрак ли? И любишь его, как последний оплот некогда славных воинов молитвы и отречения…»
«Хорошо на скитах! Величественная дикость природы, отдаленный гул Ладоги, невозмутимое спокойствие огромных сосен, скалы, скалы, скалы… Далеко монастырь. Близко небо. Легко дышится здесь, и молиться легко… Много, очень много на Валааме пустынь и скитов, близких и далеких, древних и новопоставленных…»
«Брюсов – далеко не тот раб лукавый, который зарыл в землю талант своего господина: напротив, от господина, от Господа, он никакого таланта не получил и сам вырыл его себе из земли упорным заступом своей работы. Музагет его поэзии – вол; на него променял он крылатого Пегаса и ему сам же правильно уподобляет свою тяжелую мечту. Его стихи не свободнорожденные. Илот искусства, труженик литературы, он, при всей...
«Первое впечатление от Брюсова. Это было в 1903 году на заседании Религиозно-философского общества. Я только что вернулся из-за границы и впервые знакомился с новыми течениями в русской литературе, с поэтами и их произведениями…»
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам,...
«Со времен советских не видел я такого расслабленного и, в положительном смысле, мещанского народного гуляния, как в последние выходные в Варшаве. Город, отогретый майским солнцем, просто расцвел…»
«Автобиографический набросок моего покойного мужа Василия Ивановича о его детстве и юности я хочу дополнить рассказом о том, что знаю лично о последующих обстоятельствах его жизни, и указать лишь на некоторые основные черты его характера…»
«После царя-самозванца на престол вступил князь В. И. Шуйский, царь-заговорщик. Это был пожилой, 54-летний боярин небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек неглупый, но более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся, прошедший огонь и воду, видавший и плаху и не попробовавший ее только по милости Самозванца, против которого он исподтишка действовал, большой охотник до...
«Едва ли кто-нибудь из русской интеллигенции шестидесятых – семидесятых годов не слыхал имени известного в то время писателя В. А. Слепцова. Одни знали его по беллетристическим рассказам („Питомка“, „Казаки“, „Постоялый двор“, „Мертвое тело“, „Ночлег“ и многим другим), обнаруживавшим в авторе не только тонкую наблюдательность, но и знание народа, которое он вынес во время своих странствований по...