«Автобиографический набросок моего покойного мужа Василия Ивановича о его детстве и юности я хочу дополнить рассказом о том, что знаю лично о последующих обстоятельствах его жизни, и указать лишь на некоторые основные черты его характера…»
«После царя-самозванца на престол вступил князь В. И. Шуйский, царь-заговорщик. Это был пожилой, 54-летний боярин небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек неглупый, но более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся, прошедший огонь и воду, видавший и плаху и не попробовавший ее только по милости Самозванца, против которого он исподтишка действовал, большой охотник до...
«Едва ли кто-нибудь из русской интеллигенции шестидесятых – семидесятых годов не слыхал имени известного в то время писателя В. А. Слепцова. Одни знали его по беллетристическим рассказам („Питомка“, „Казаки“, „Постоялый двор“, „Мертвое тело“, „Ночлег“ и многим другим), обнаруживавшим в авторе не только тонкую наблюдательность, но и знание народа, которое он вынес во время своих странствований по...
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам,...
«Вастола, или Желания» – это перевод стихотворной сказки Виланда «Перфонт, или Желания» (1778). Автором перевода был Е. Люценко, бывший секретарь хозяйственного правления Царскосельского лицея. Пушкин, познакомившийся с Люценко в годы своего учения в лицее, содействовал изданию книги в пользу переводчика. Опубликование книги вызвало различные толки. Высказывались предположения, что Пушкин не только...
«Когда-то, лет шесть-семь лет назад, я хотел было написать книжку про Юлию Тимошенко. Не документальную, а как бы роман под названием «Девчонка-нержавейка». Думал, да не написал. Другие сюжеты победили…»
«Введение в философию» г. Карпова представляет утешительное явление по тому уже одному, что автор, как видно из целой книги, занимается своим предметом с уважением, что для него философия не игрушка, как у большей части наших доморощенных философов, и что он не шутя старается определить, в чем она заключается. Удались ли его старания, – это другой вопрос…»
«Г-н А. Чуровский есть новое лицо, недавно выступившее на поприще литературы. Но неизвестность его имени нимало не мешает совершенному успеху его дебюта; пословица говорит: видно птицу по полету, а доброго молодца по ухватке! Он подражает почтенному Н. И. Гречу, знаменитому автору «Черной женщины», и, надобно сказать правду, подражает ему с большим успехом: его роман не только ни на волос не уступает в...
«Большевики убили Набокова. Нет, нет, это не ошибка. Я знаю, что убийцы называются «монархистами». Но как бы им было ни угодно себя называть, монархистами или коммунистами, они, главным образом, убийцы. И это деление людей – на убийц и не убийц – для нашего времени самое правильное и единственно реальное…»
«В прошедшей книжке мы говорили о новом издании «Илиады», переведенной Гнедичем: теперь почитаем долгом упомянуть о другой новости, столько же приятной, но уже не столько новой – о великолепном издании «Дон Кихота» Сервантеса. Наши слова – мнение, голос журнала, а не объявление, поэтому они всегда вовремя и кстати…»
«На банкете в честь Варламова один присяжный поверенный поднялся и сказал: – Глубокоуважаемый Константин Александрович! Вы наш национальный артист. У вашего таланта русская душа. Мы – народ защиты! Везде. В жизни, в суде, на сцене…»
«Однимъ изъ поучительнйшихъ явленій русской жизни представляется намъ судьба величайшаго вашего художника-реалиста Гоголя. Едва выступивъ въ литератур, онъ сразу занялъ единственное и никмъ не оспариваемое мсто, какъ великій и несравненный изобразитель русской дйствительности, какою она была въ угрюмое время крпостного царства. Въ десять лтъ почти онъ далъ такія картины изъ этого царства мертвечины и...
«Прошло четыре года со дня смерти всемирно известного ученого самоучки К. Э. Циолковского, – „патриарха звездоплавания“. „Патриарх звездоплавания“ – почетное звание. Но оно имеет и свое неудобство. Когда говорят о Циолковском, то вспоминают прежде всего и больше всего о его ракетах, о полетах на Луну. Это, конечно, самое ценное и самое интересное, эффектное из его многообразного научного наследства....
«…Для успехов всякой науки, всякого искусства, надобно желать педантов; они могут быть иногда смешны, но всегда полезны. Кто не знает славного ТРАКТАТА О СОЛОВЬЯХ, которого автор доказывает, что предмет его важнее философии, нравственности, политики, богословии? Зато охотники до соловьев узнали, как надобно обходиться с ним и спасать их от болезней. Таким образом я пользуюсь дружбою одного, крайне ученого...
«…В сороковых годах молодые люди у нас, собираясь вместе, часто игрывали в фанты. Это теперь совершенно пренебрежено и оставлено. Никому от этого, разумеется, ни жарко, ни холодно, но вот что замечательно: в домах, где пробовали или пробуют воззратиться к покинутым фантам, – это теперь не удается и не удастся потому, что задача фантов оказывается не по силам обществу. Это не важно, но это характерно!…»
«Наконец, после бесплодных увеселений, наступило строгое время, время, в которое должен очиститься человек от всех дрязгов своей личности, от мелочи дел своих, чтобы встретить достойно великий праздник Воскресения Спасителя…»
«Мы выехали из Кракова в 7 часов утра: до Велички час дороги по шоссе, то есть одна миля. Начальник места выдает билет для осмотра. С этим билетом являешься к соляному кратеру, сажают тебя на тесемочные сиделки и опускают в бездну. Это ниспарение продолжается около двух минут. В первом этаже нет работы. Во всех этажах около 1200 работников: две трети из них работают днем, одна ночью…»
«Это – один из тех поэтов, которые затеплили свои свечечки от пушкинского огня, но и побледнели в его ослепительном сиянии. Кроме того, самая жизнь Веневитинова промелькнула так быстро, так трагически быстро, что он не успел допеть своих песен, и те богатые возможности ума и таланта, которые таились в его избранной душе, не могли развернуться в яркое поэтическое дело. Перед нами – отрывок, несколько...
«Едва узнав из газет весть о кончине Веры Федоровны Коммиссаржевской, я понял, чем была она для всех нас, что мы теряем вместе с ней, какое таинственное и знаменательное событие для всех нас – ее мучительная, но молодая, но предвесенняя смерть…»
События командировки в Лондон в январе 1978 года представлены в виде путевых заметок, дополняются воспоминаниями о жизненном опыте автора и фактами советского прошлого России. Сопоставляя социальную обстановку по обе стороны железного занавеса, показано, как постепенно и планомерно политика руководства страны по инкубации стяжательства, предательства основ коллективизма неожиданно привели к развалу....
«Нет ничего бессмысленнее, как выражение: «старое и новое искусство». Я даже не знаю границ, в которые укладываются эти понятия: – то ли «старо», что исполнено десять, сто или тысячу лет назад? И может ли быть названо «новым» все, что сделано сегодня? Новы ли, например, Клингер и Репин? Конечно, нет. Но несомненно новы и «современны» нам нижнерейнские примитивы, Иеронимус Босх, Брейгель Мужик, Вермеер...
«Да, есть у нас две Украины: горизонтальная и вертикальная. Горизонтальная – она западная и по своей политической традиции – кумовская. Не знаю, досталась ли эта «кумовская» политическая традиция нам в наследство от Трипольской цивилизации, но президент Ющенко – яркий представитель этой традиции…»