«Вечерком приехали на Чудовскую станцию. Ямщик лихо подкатил дормез к подъезду «путевого дворца» – так назывались тогда станции по новой, только что выстроенной шоссейной дороге из Петербурга в Москву. Дом большой, каменный, у подъезда фонари горят. Проезжающих нет, только парная тележка стоит. Лошади, значит, будут. Был октябрь на исходе; я прозяб, даром что в дормезе сидел; сильно подмораживало. Вышел из...
«Беру несколько писем, полученных мною за истекший год из разных мест России, и делаю из этих писем выдержки, будучи уверен, что они скажут читателю больше, чем могу сказать лично я…»
«Перед уроком я в шкаф залез. Хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я. Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул. Просыпаюсь – в классе тихо. Смотрю в щёлочку – никого нет. Толкнул дверь, а она закрыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли и меня в шкафу заперли…»
«Перед уроком я в шкаф залез. Хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я. Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул. Просыпаюсь – в классе тихо. Смотрю в щёлочку – никого нет. Толкнул дверь, а она закрыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли и меня в шкафу заперли…»
«Актовое зало светло и просторно. Паркетный пол блестит под лучами осеннего солнца; сияют золочения рамы с портретами царственных особ и бронзовые люстры. Девять часов утра. Серая толпа гимназистов заняла ползала и гудит, как рой проснувшихся пчел, вылетевших на поиски пахучего меда, но классные надзиратели, величественно стоящие у широких дверей, с суровым видом записывают в памятные книжки фамилии не в...
Исаак Эммануилович Бабель – классик отечественной литературы, выдающийся мастер рассказа. Творчество Бабеля тематически можно разделить на две основные линии. Первая (цикл «Конармия») – это рассказы о Гражданской войне 1917–1922 гг., в которой автор сам принимал активное участие. Вторая линия (цикл «Одесские рассказы») посвящена так же близкой писателю теме обитателей одесского предместья Молдаванки. В...
«Мы загнали машину в ограду. Виктор остался сливать воду и прятать «дворники» с зеркалами, а я мимо покосившейся кладовки, мимо кучи свеженапиленных дров, через боковое крыльцо прошел в гостиницу и осторожно постучал в дверь, третью справа по коридору…»
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова...
«За дверью послышался немолодой мужской голос: – Так вот вы приготовьте это на завтра, а теперь свободны… ступайте… Это он, это его голос! Мы переглянулись с Измайловым и – это не фраза – буквально замерли оба…»
«Двадцатипятилетний юбилей В.А. Гиляровского как „короля репортеров“ приходился на осень 1905 года. Между 17 октября и 9 декабря… То было время не для королевских юбилеев! Сегодня празднуется 25-летний юбилей
«Очень рад был получить вести о тебе, скучаю я о твоей милой роже. Ехать лечиться заграницу – считаю преждевременным. Нездоровье моё не особенно сильно, а погода здесь, право, недурная, и я думаю год или даже два подождать с переездом в Италию. Из Нижнего я уехал 7-го ноября с большой помпой. Задавали мне ужины, читали адреса, делали подношения, точно артисту, а в заключение – устроили на вокзале демонстрацию...
«В. И. Дмитриева принадлежит к числу тех немногих русских писательниц, которые отрешились от старинных традиций «женской» литературы, которые не смотрят на все явления текущей жизни сквозь призму одностороннего сентиментализма, которые не заставляют своих героев жить исключительно интересами романтического чувства, которые с полным правом могут носить имя «новых женщин». …»
«„Моя душа, принадлежавшая трем национальностям, нашла, наконец, свою родину; то была прежде всего русская литература“, говорит Короленко в своих воспоминаниях. История же этой литературы, которая сделалась для Короленко отечеством, родиной и родной национальностью – так же, как он сам составляет украшение ее, – представляет единственное в своем роде явление…»
«Теккерей родился (в 1811 г.) и вырос в богатой, старинной английской семье. Детство его прошло среди роскошной индийской природы. До семи лет он прожил в Калькутте, где его отец, Ричмонд Теккерей, последовательно занимал посты окружного судьи и главного сборщика пошлин, а затем, как и все дети богатых английских семей, проживавших в Индии, был отправлен в Англию и до двенадцати лет оставался в доме...
«И вот среди такой тишины и благонамеренности вдруг откуда-то пришла ватага декадентов. Они принесли с собой яркие, пестрые знамена и дерзкие плакаты. На берегах Невы они появились раньше, но там они были задумчивее и строже. В северной столице поэты были философичнее москвичей и не очень заботились о школе. Москвичи, напротив, чувствовали себя боевым отрядом, и у них был вождь – Валерий Яковлевич Брюсов…»
«Заслуги Василия Васильевича Верещагина, как художника, высоко ценятся всюду, во всем цивилизованном мире. Плодотворность его разносторонней творческой деятельности для прогресса искусства признается неоспоримой. „Der kann alles“ („этот все может“) – сказал о нем Адольф Менцель, недавно умерший величайший из мастеров живописи XIX века. И, действительно, Верещагин писал все: портреты, пейзажи,...
«Есть художники, которые всю свою жизнь влюблены в одно лицо. Даже не в лицо, а в определенное выражение лица, которое волнует и тревожит их неотвратимо. Этого выражения, этой черты, этого «изгиба пальца» (кажется, так говорит Дмитрий Карамазов) они ищут в разных лицах и безнадежно стремятся воплотить в своем искусстве…»
«Нет сомнения, что все это мне снилось, снилось сегодня ночью. Правда, я никогда не думал, что сон может быть столь осмысленным и последовательным. Но все события этого сна стоят вне всякой связи с тем, что испытываю я сейчас, с тем, что говорят мне воспоминания. А чем иным отличается сон от яви, кроме того, что оторван от прочной цепи событий, совершающихся наяву?..»
Ты просыпаешься утром. Приводишь физиономию и зубы в порядок. Мысленно скандалишь с теми, кто ещё вчера капал тебе на нервы. И вот, когда всё это выхолащивается, ты начинаешь писать довольно странные стихи.
Внезапно против воли затянуло наших героев нетихой и сицилийской глубинки против их воли в самые недра неведомого пугающего своей чуждостью мусульманского юга. Получился боевик, ведь иначе не понимали, и далее по горам – по долам, по водам и морям…